– Скажи, а почему ты как расклеился?
– Я больше не могу работать на этом проклятом Инкубатории! – Взревел парень и стал распаляться, отгоняя гневом душевный мрак. – Каждый день одно и то же. У меня нет больше сил, ставить подписи под графами: «Сколько детей перечислить в распоряжение Вестников Свободы», или «Сколько рекомендовано изъять детей у родителей с первым порогом рейтинга свободы». Я больше не могу смотреть на то, как девушек, не принадлежащих к «либерально-народной бюрократии», везут насильно оплодотворять «для нужд либерально-прогрессивного класса». Порой у них просто вырезают матку, чтобы удовлетворить те же нужды.
– «Рейтинг Свободы». Признаюсь, мало что о нём слышал.
– Бредовая штука. У нас, у третьего уровня есть два порога. «Первый порог» в рейтинге – ты свершал «преступления против общества развитого либерализма». С этим «порогом» ты превращаешься в самую репрессируемую касту. Второй порог – ты не принадлежишь к «Вестникам Свободы» и ничего им не делал. Проще говоря, ты никто и звать тебя никак тогда.
– А сколько всего этих «порогов»? Ну, внутри других уровней? И что нужно стать, чтобы забраться на самый верх этого дерева?
– Всего шестнадцать, разбросанных по всем уровням. Самым высоким обладают только «Либерально-Анти-Святые» личности, прошедшие «Содомизацию Свободой». Среди таких Ароиз «Пошляк» и глава Культа Конституции.
– Содомизация? – оборвал негр Эрнеста.
– Когда-то, очень давно, если верить запрещённой книги – Старой Библии, далеко на востоке существовал город Содом. Он стал оплотом такого греха, что Господь, не признаваемый современной «церковью», решил стереть его с лика земли, залив небесным пламенем.
– И-и-и?
– Так слушай! – Оживлённо выдал Эрнест и его спутник понял, что смог выполнить задуманное – вырвать своего друга из лап меланхолии и печали. – Культ Конституции объявил Содом оплотом не греха, а центром просвещения на всём древнем ближнем востоке. И теперь, чтобы пройти в «шестнадцатый порог», нужно совершить такую… «просвещённую мерзость» и таких масштабов, которая хулит и попирает все основы и стержни старой морали. Вот, например Ароиз устроил оргию на несколько десятков человек.
– Кстати, а почему ты до сих пор не уволился? – Понимая противность темы, быстренько сменил её Арсинис. – Если ты уйдёшь оттуда, я тебе быстро подберу работу. Да и как ты там вообще оказался?
– Всё началось с того момента, когда одна Корпорация нас перекинула другой, в счёт погашения долгов. – Эрнест перепрыгнул через яму, наполненную зловонными фекалиями. – Затем нас перекинули к региональному правительству. А затем скинули к Культу Конституции. – Вытянув руку вперёд, устремив ладонь на горящие вдалеке небоскрёбы, мужчина с печалью вымолвил. – Эбигейл предложили работать там, управляющим в одной конторе.
– Но она отказалась и сама нашла работу за сущие гроши.
– Ты прав. Я до сих пор не знаю, почему. – Ответом на пророненную фразу стал неодобрительный взгляд Арсиниса. – И я был определён на Инкубаторий, который закинули за край города. – Показавши за плечо большим пальцем, тяжко сказал Эрнест. – Но я не могу там работать. Всё слишком тяжко. Мы там как на конвейере. Каких-то детей, ещё младенцев, принимаем, чтобы отписать их «Вестникам Свободы» на воспитание. А потом, что они с ними делают…
– А Что именно? Расскажешь? – Остановившись на заснеженном перекрёсте, в условленном месте, с энтузиазмом задаёт вопрос новый друг.
– Один пятилетний ребёнок, не хотел выплёвывать таракана, которого жевал. Его мать даже не кричала. Просто попросила так не делать. – Эрнест прокашлялся, почуяв жжение в горле. – Но малыш, начитавшись про «активную защиту прав», позвонил ювеналам и с обиды нажаловался, что его мама нарушает право на получение удовольствия. Ювенальная Полиция быстро «упаковала» девушку и отправила её на носильное зачатие. А для мальчика нам было предложено подобрать более «либерально-компетентную» семью.
– И что же? Вы отправили?
– Мы могли только предложить. Мальчика отправили в одну семью, где семь пап. Они его стали одевать в розовые платьица и на короткую стрижку натягивать банты. Мальчик снова позвонил к ювеналам, сказав, что ему там «очень-очень» плохо. Но в трубке ответили: «Либерально-просвещённая семья не может вредить воспитанию ребёнка, так как по определению не может причинять вред. И против такой прекрасной семьи нельзя применить закон». Гудок.
– Вот это маразм. – Оглянувшись по сторонам, выискивая патрули «Свободомыслящих» с толикой страха обронил Арсинис. – Фух, надо быть тише. – Слова нового друга обратились прямо к Эрнесту. – Ну, так увольняйся, брат! У моего знакомого есть небольшая мастерская. У него как раз нет того, кто бы покопался в бумажках.
На губах Эрнеста проскочила улыбка, ставшая символом бессилия и внутренней подавленности:
ebooksa