Холо, почувствовав в нём перемену, усмехнулась:
— Только смотри не отдави мне ноги.
— Кхм… постараюсь.
И они, выйдя из гостиницы, погрузились в водоворот праздника.
Лоуренс не мог припомнить, когда в последний раз так веселился — столько они станцевали и выпили вина. Он наслаждался послевкусием, вероятно, впервые в жизни, потому что после бурного веселья раньше на него накатывало одиночество.
От чрезмерных возлияний Холо с трудом держалась на ногах, и Лоуренс придерживал её за плечи, пока они поднимались на свой этаж. Жар в его груди сменился приятной теплотой. Ему казалось, что, пока с ним Холо, шумное веселье не прекратится никогда.
Они зашли в комнату, из оставленных распахнутыми окон продолжал доноситься уличный гомон. Похоже, на смену заступили торговцы и ремесленники, которые днём не смогли отлучиться на церемонию открытия. Праздник, кажется, перешёл на новую стадию: когда они шли в гостиницу, Лоуренс обернулся на площадь и увидел, что туда спешат люди.
Он не сомневался, что Холо тоже не отказалась бы посмотреть, но сил у неё, увы, не оставалось. Как и вчера, Лоуренс уложил девушку спать, сняв с неё лишнюю одежду. У него вырвался вздох, но не оттого, что ему не нравилось ухаживать за Холо, будто он её слуга, — вздох был выражением радости. Он улыбался, глядя на раскрасневшуюся и беззащитную Холо. Он больше не испытывал страха и даже жалел Амати. А пока они танцевали, Лоуренс и не вспоминал про злосчастный договор.
Хозяин гостиницы сообщил, что Лоуренсу оставили послание. Марк передал, что разгадал, каким образом Амати решил раздобыть деньги, и просил тотчас же прийти к нему. Первой мыслью Лоуренса было, что всё это может подождать до завтра. Раньше он бы так никогда не подумал, и собственное отношение к делу его удивило. Проблема уже не казалась такой срочной.
Его больше заинтересовало письмо, которое доставили вместе с посланием. Оно было запечатано сургучом, и красивым почерком было выведено имя отправителя: Диана. Как ему сказали, письмо принёс крепкий, коренастый мужчина. Скорее всего, это был Батос. Лоуренс предположил, что в письме Диана сообщала про Йойс, так как он просил её поделиться любыми сведениями, которые она вспомнит.
Он собирался было сломать печать и взглянуть на письмо, но передумал: если он сейчас сядет читать письмо, то к Марку точно не пойдёт. Сунув конверт в карман, он закрыл окно и пошёл к выходу. Протянув руку, чтобы открыть дверь, Лоуренс ощутил спиной взгляд. Обернувшись, он, конечно же, не обнаружил никого, кроме Холо, которая сонно смотрела на него.
— Я ненадолго.
— А письмо с запахом самки тебе зачем? — спросила Холо с недовольством, причина которого крылась явно не в том, что она боролась со сном.
— От красавицы, между прочим. Тебя это беспокоит?
— Дурень.
— Она летописец. Надеюсь, знаешь, кто это такие. Она разбирается в северных сказках и преданиях, от неё я узнал про Йойс. Я ещё не смотрел письмо, но даже вчерашний разговор уже оказался очень полезным. Кстати, она знает про тебя легенду.
Холо протёрла глаза, словно кошка, умывающая мордочку, и резко поднялась:
— Какую легенду?
— В предании Реноса упоминается о Холу Пшеничный Хвост. Это же о тебе.
— Не знаю. А что ты узнал полезного?
ebooksa