Плодоносящая. О женской зрелости

Если кто-то думает, что если выйти на работу, то жизнь станет лучше, — работайте! А я придерживаюсь мнения, что все приходит через мужа. Если женщина наполнена жадностью и ей этого мало — тогда она идет работать. Я говорю именно о работе, а не о любимом деле, оно-то сил не отнимает, а даже наоборот — дает.

Меня не затащишь в офис никакими коврижками. Сидеть с утра до ночи, ездить туда-сюда, обедать непонятно где и как. Общаться с людьми, которые мне неинтересны, улыбаться начальству, чтобы получать зарплату, стремиться к каким-то чужим показателям. Нет уж! Меня дома ждут мои показатели: три карапуза, борщ, пироги и грязное белье. Я сама регулирую свои нагрузки, управляю своим временем и пространством. А еще мои книжки, которым я уделяю от нуля до двух-трех часов в день.

С каких пор право отдавать детей в детский сад и школу стало моей обязанностью? Ведь, несмотря на наличие права на домашнее обучение, такие дети вызывают бурю эмоций и вопросов у посторонних людей. Как это они сидят дома с мамой? Останутся неучами и социально не развитыми! Но почему я должна отдавать своих любимых и родных малышей в группу под руководство какой-то другой женщины? Что она может им дать из того, чего не могу дать я? Пусть я не занимаюсь с ними с утра до ночи математикой и английским. Я напитываю их любовью. И я хочу понимать, что выдают мои дети, — где они это взяли. Я считаю домашнее образование и обучение лучшим. По моему мнению, учить нужно не химии, а качествам характера. Этому можно научить только дома. Если кому-то хочется отдыхать от детей, тишины и покоя — пожалуйста, пользуйтесь благами цивилизации. А я не хочу. Это мой выбор. Мое право.

Почему право быть наравне с мужчинами должно обязывать меня становиться мужиком? И теперь я должна объяснить кому-то, почему женщиной быть выгоднее, почему мне это нравится, почему я этого хочу? Почему чье-то желание победить мужчин должно означать и для меня соперничество, войну, непринятие? Я не хочу воевать в чужих войнах. Я вообще ни с кем воевать не хочу.

Кому вообще нужно это равноправие?

Было время, когда мне казалось, что равноправие — это здорово и правильно: даешь всем равные социальные права! Пусть женщины столько же работают, столько же зарабатывают, голосуют и правят миром! Женщин в президенты! Женщин в бизнес! Мужчины — эксплуататоры! Пусть сами готовят и стирают свои носки!

Уже давно мое мировоззрение стало другим. Но теперь я вижу, к чему приводит такая модель, засевшая в головах женщин. И мне это не нравится. Совсем. Вместе с правами всегда приходят обязанности. Чем больше у нас прав, тем больше обязанностей. Это логично. Любишь кататься — люби и саночки возить. Но мы же стремимся только к тому, что нам нравится, не думая о последствиях.

Добиваются женщины того, чтобы их воспринимали наравне с мужчинами. И какой итог? Простой. Например, трехчасовые очереди паспортного контроля, где все стоят на равных условиях. И дети, и женщины, и бабушки, и инвалиды. Всем равные права.

Добиваются женщины, чтобы к ним относились серьезно. И что в итоге? Мужчины на улицах не помогают, двери перед тобой не открывают, вперед не пропускают. Даже с детьми. Зато очень активно помогают другие женщины. Для меня как-то странно, что мне помогает спускать с лестницы коляску женщина, в то время как ее муж спокойно идет рядом.

Добиваются женщины права работать и зарабатывать. И что в итоге? Право становится обязанностью. Мужья начинают возмущаться, если жена не работает. Требуют отдать ребенка в ясли и помогать кормить семью, даже если конкретная женщина этого не хочет или даже не в состоянии. Муж даже может развестись с ней, подать на нее в суд, потребовать алиментов.

Добиваются женщины своей независимости и потом имеют раздельный бюджет в семье, когда в холодильнике отдельные полки, муж дает жене в долг «до зарплаты», в ресторанах каждый платит за себя, а расходы на детей — пополам. И уйти в долгий декрет в такой ситуации невозможно страшно, я уже не говорю о болезнях или периоде без работы. Как же тогда можно будет колготки себе купить? Не у мужа же клянчить?

Добиваются женщины, чтобы мужчины не воспринимали их как сексуальный объект, не домогались. И в итоге мужчины лишний раз незнакомой женщине слова не скажут. Вот правда — за месяц наблюдений ко мне постоянно подходили поговорить женщины, но ни разу не подошел мужчина. А к мужу — наоборот. А как тогда мужчины и женщины вообще знакомятся? Никак? Только формально-официально? Скучно же…

Добиваются женщины положения, когда они могут жить без мужчины. И что дальше? Уже и детей без мужчины рожают, от анонимных доноров. Так и живут без мужчин — к чему готовишься, то и получаешь. Но много ли в этом счастья?

А чего на самом деле хотят все эти женщины, кричащие о равных правах? Быть защищенными. Но, так как мужчинам они не доверяют совсем, надеются защитить себя законом — и своей самостоятельностью. Только эта защита искусственная, с кучей побочных эффектов.

Хотят любви, чтобы ими не пользовались, как вещами, чтобы заботились… Но чтобы о женщине хотелось заботиться, она же должна быть женщиной, слабее, беззащитнее мужчины. А чтобы вас не воспринимали как сексуальный объект, нужно просто иначе одеваться и иначе к самой себе относиться.

Все женщины хотят понимания, принятия, чтобы их труд ценили и уважали… Хотят безопасности для себя и своих детей. А получается ювенальная юстиция, которая часто превращается в полный беспредел. И система защиты женщин от домашнего насилия, которая не решает главной проблемы, а лишь дает женщине возможность вести себя в семье как угодно. Лучше бы научили, как с мужем разговаривать, чтобы его это не бесило. И объяснили, в какой момент нужно прекращать служить и перемещаться в безопасное место.

Женщины хотят меньше уставать, быть счастливыми, чувствовать себя реализованными. А по факту устают еще больше, чем раньше, работая в две смены. Срываются от усталости на домашних, потом сами себя за это винят. Какое же тут счастье…

Получается какая-то бессмысленная борьба. Война, в которой нет победителя, где есть лишь жертвы с обеих сторон и еще дети — на самой линии огня.

И знаете что? Мне такое равноправие не нужно. Я готова отказаться от любых его проявлений.

Я хочу жить в мире, где уже со спины понятно, мужчина перед тобой или женщина.