Венец из окровавленных костей

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ага.

— Ну иди, рубаху переодень да пойдем. — Он невозмутимо — не гоже племяннику тана являться…в грязи — он зевнул.

Солнце наполовину выглядывало из-под земной тверди, сопротивляясь надвигающейся тьме последними ярко-алыми лучами. Купаясь в этом кровавом свете, проникающем сквозь деревья, Хаг застал вой рога, провозглашавший начало торжества. Десятки, сотни людей тянулись цепочками к священной рощи, где еще сохранились величественные железные дубы перворожденных. Братья шли бок о бок с веселой толпой, вмиг сделавшейся обеспокоенной, когда из самой рощи от одного к другому цепочкой передали ли одну фразу: «Скади здесь». Воган с улыбкой наблюдал, как толпа вмиг теряет улыбки и становится суетливо-обеспокоенной.

— Что лыбишься дуралей — осадил самоуверенного юнца седой щитоносец.

— Дык праздник.

— Скади здесь — сплюнул щитоносец, отгоняя злость. — Быть беде…

— Беда будет, если я не напьюсь. — Отмахнулся младший сын Железнобокого. — Да, брат! Если мы не напьемся!

— Скади здесь — пожарил плечами Хаг.

— Да чтоб вас! — Воган ускорил шаг и подбежал к друзьям с полными мехами меда.

Наличие вестницы войны его нисколько не трогало.

Хаг стоял в первом ряде крупного круга собравшихся, держал щит и топор, как подобало ритуалу, рядом стоял брат. Быка на жертву и правда выбрали огромного, самого откормленного. Старик положил подвешенному животному ладонь на лоб. Алый отпечаток остался меж рогов.

— Лунг прими ее в свадебный дар и пусть твое семя наполнит наши земли, как наполняет Летту! Лунг! Призываю тебя и воинство твое на празднование! Лунг! Небесные копьеносцы, щитоносцы! Наполните на ссвоей храбростью и силой! Летта, испей подношение и приведи наших сыновей и дочерей к великой мудрости твоей!

Вывели с десяток беременных девушек. Старейшина припал к их ногам, неожиданно резко.

— …благослови их, великая Летта! Благослови их плод! Благослови воздетую семенем Лунга нашу землю! — Он так же неожиданно вскочил.

Меньше чем за секунду в его руке оказался широкий кривой резак, он с волчьи воем, призывая богов, вскинул руки к небу. Это было сигналом! Первые ряды кольца начали неистово колошматить топорами, мечами, булавами по щитам. Сыны тана, хоть и с небольшим опозданием, но включились в этот поток. Барабанная музыка наполнила рощу, добавляя алому закату еще более кровавый вид. Старик взмахнул резаком по шее животного, бык задёргался, затоптался, дико замычал, но с веревки не смог сбежать. Кровь хлынула в подставленную чашу и когда она наполнилась, ухватом ее вырвали из-под шею зверя, а удар огромного топорища прекратил страдания.

Старейшина подставил миску под изрезанный ликами дуб.

— Это вам! — Поклонился он. Толпа завыла волком в небо.

Но на этом церемония еще не была закончена. Четверо перевернули быка на спину. Этим же резаком он разрезал тушу поперек. Две женщины оттащили потроха в сторону. Старейшины вырвал печень и сердце зверя, разложив в две миски. Он взял сердце в руку, проткнул. Кровь пролилас в небольшую деревянную миску. Подойдя к беременным невестам он каждой помазал кровью лбы и прикоснулся к их вздутым животам. На белых тканях оставались алые следы.

— Ваш плод благословлен! — Тихо сказал он, но толпа взбудоражилась радостным хохотом.

Позади старейшины появилась женская фигура. Заметив ее, толпа мигом зомолчала. «Скади» — прошелся по рядам шепот. Женщина склонилась над откинутыми потрахами и протянула туда руку. Второй она держалась за длинную палку. В отблеске костра Хаг смог разглядеть ее. Она не была старой, можно было ее даже назвать красивой. Ей от силы было лет 35. На лице красовался синий мазок. Скрывабщий ее гол и глаза. Хаг заметил, что один глаз ее полностью белый и бездвижный. Она обвела всех взглядом. Роща затаилась, словно чувствую напряжение собравшихся.