Под неусыпным надзором

Если он зайдет внутрь… мало тебе не покажется. Поверь, ты этого не хочешь. Так сказал Юэн позапрошлой ночью, когда втиснулся в его спальню.

Себ вновь почувствовал, как у него дрожат колени при одной лишь мысли о том, что напугать Юэна до смерти мог тот убийца.

Юэн тогда назвал его имя: Тощий Лен. Повешенный за убийства детей. Он описал его как «тень», как «препятствие» и там, около «Бери Хед», бормотал что-то про «переход двойника». Его мысли прыгали: он никак не мог сосредоточиться ни на чем другом, кроме того, что его послали за ним. Но это из-за меня! Из-за меня он пришел. Они послали его.

Себ, словно в кинотеатре, прокручивал в уме события предшествующих дней, произошедшие в его доме. Он все яснее и яснее понимал, насколько на самом деле хрупкая штука – жизнь.

Вошедший детектив с шумом выдвинул стул с противоположной стороны стола.

– Вы утверждаете, что он вымогал у вас деньги? И именно за этим он прибыл сюда?

– Да, насколько я знаю. А еще он хотел, чтобы я написал за него книгу.

Когда Себ выложил эту информацию, казалось, у детектива Леона появилась новая версия относительно мотива преступления. Она касалась шантажа и вымогательства. Какое-то время он сосредоточенно обдумывал услышанное. Потом наконец попросил Себа рассказать об этом подробнее. Тот выложил ему историю, которую отрепетировал в номере отеля, отчаянно надеясь на то, что полицейский не разберется в том, что ему подсовывают хорошо отредактированную версию.

– Мне не все ясно, мистер Логан. Прежде всего, объясните, как получилось, что он остановился у вас. Он был вашим гостем?

При первом намеке на перекрестный допрос Себ уже в который раз за этот день задумался: а не запросить ли ему адвоката? Любой ценой он должен был скрыть все, что сопутствовало появлению Юэна в Торбей.

Голосом менее уверенным, чем несколько мгновений назад, он предпринял попытку объясниться.

– Как я уже говорил, я постоянно сталкивался с ним. Он преследовал меня. Наблюдал за мной. Подбирался все ближе. И, когда он неожиданно встретился мне на дороге, я буквально открыл перед ним дверь. Я только что проводил подругу и ехал со станции в Пейнтоне и… ну, я… – Себ изо всех сил старался не проговориться, что был напуган. – Технически он был моим другом. Старый университетский приятель. Но он столько всего наворотил, когда я впустил его в свой дом в Лондоне…

– Вы сказали, это было двенадцать лет назад. Тогда вы виделись с ним в последний раз?

– Все верно. Я хотел узнать, что он хочет от меня, а потом выпроводить его из своего дома. Но он остался. Напился. Он был уже изрядно подшофе, когда мы встретились, но все равно продолжал пить. Наступил вечер.

– Это был вечер воскресенья?

– Да. Когда я попросил его уйти, он отказался. А потом случился этот ужасный припадок… Я хотел сказать, очень сильный. Я думал, он умер. Я никогда раньше не видел ничего подобного. Что же я, совсем бесчувственный чурбан, чтобы выгнать его после такого? Так он остался на вторую ночь.

Я был в растерянности и не знал, что делать, куда звонить: вам, в скорую или в какую-нибудь социальную службу. Его мучили припадки, он употреблял наркотики, фактически был бездомным алкоголиком. Я предложил снять ему комнату за мой счет, но он отказался. Тогда, во вторую ночь, мы крупно повздорили. Разругались в пух и прах. На это было множество причин, но самая главная – его непомерные требования. Я никак не мог отделаться от него, а он пребывал в твердой уверенности, что имеет полное право оккупировать мой дом и заставлять меня писать за него книгу, в то время как сам он будет сидеть и поплевывать в потолок. Это выводило меня из себя.

– Но вы так и не позвонили нам.

– Я думал… что сам справлюсь с этой ситуацией. Было очень неловко. Я не хотел привлекать внимание. Но главной его целью было удостовериться, что я буду ему помогать. Потом он начал требовать деньги. Он залез в мой кабинет и просмотрел мои финансовые документы, чтобы узнать о состоянии моих счетов.

– Понимаю. Приводили ли ваши ссоры к какому-либо грубому физическому воздействию?