Нарушая клятвы. Том 2

— Грэсия, успокойтесь, — сказал я, проходя в комнату и подхватывая по пути стул. — Не заболею я, и постараюсь никого не заразить.

— Выпорю, — она словно бредила, — отдам на растерзание второкурсникам… заставлю выращивать колокольчики в оранжерее…

Сев рядом с кроватью, взял её раз руку. Она была необычно горячей. А ещё я заметил небольшие пузырьки на внутренней стороне руки. Словно после ожога они набухли и готовы были в любой момент прорваться. Хотя я и выражал уверенность минуту назад, но сейчас очень хотел, чтобы Тали оказалась права. Пусть даже это окажется тёмная магия. С ней, по крайней мере, знаю, как справиться.

— Глупый и упёртый мужчина, — тихо сказала Грэсия, быстро теряя силы.

— На том и стоим, — ответил я, сосредотачиваясь.

Вспомнив неприятную магию, поразившую Клаудию, решил сначала осмотреть каналы. И ведь немало в своё время поковырялся внутри огненных магов, а к целителям заглянуть так и не довелось. Считалось, что это бесполезно и не нужно. Грязи в каналах не скапливалось, и чистить их необходимости не было. Подняв левую руку, выпустил светлую ниточку силы. Было немного страшно и как-то неуютно. Нить изогнулась в воздухе, но в этот момент моя левая рука накрыла ладонь правой, больно сжав.

— Демоны! — выругался я, заскрипел зубами. Это всё Идда виновата. — Что тебе не спалось с утра пораньше? Нельзя говорить такие вещи под руку, потому что я теперь вообще ни чём не уверен.

Встав, я вышел в коридор.

— Ох, от тебя пахнет болезнью, — поморщилась мама Иоланта.

— Это не заразно, — проворчал я, думая о своём. — У Грэсии жар, и надо немного сбить температуру, иначе она сгорит. Потом я в город быстро смотаюсь, чтобы сомнения развеять, а когда вернусь, сразу её вылечу.

Я поймал взгляд Иоланты на открытую дверь. Грэсия тянула руку в нашу сторону, пытаясь сбросить одеяло и встать, точнее, свалиться с кровати, так как сил в таком состоянии у неё не было. Вернувшись в комнату, уложил её обратно, накрыл одеялом.

— Куда вы собрались? — вздохнул я. — Отдохните немного, я вернусь буквально через два часа, и всё будет хорошо.

— Не ходи, — выдохнула она словно в бреду. Глаза закрыты, волосы прилипли к мокрому лицу и шее. — Не ходи на площадь… они погубят тебя, папа, не ходи!

— Всё будет хорошо, — повторил я, убрал мокрые волосы, чтобы не мешали. Вынув из кармана платок, смочил из медного кувшина. Хорошо, что она до него не дотянулась, а то получил бы по голове чем-то тяжёлым вместо свечки.

Положив платок ей на лоб, встал и вышел в коридор. И опять спешка, терпеть её не могу. Повозку готовить долго, поэтому попросил седлать лошадей. Александра немного не успела перехватить меня, запоздало выбежав на порог.

Небольшим отрядом мы пронеслись по пустым улицам старого города, мимо опустевшего рынка, затем миновали мост. Стража, видя асверов, даже спрашивать не стала, куда и зачем они едут. За мостом уже встречались редкие прохожие и многочисленные патрули стражи. В который раз за этот год император задействовал первый легион. Проще его не выводить, так и оставив на улицах для порядка. Храмовый квартал и прилегающие улицы охраняли особенно тщательно, чтобы люди не собирались толпами и не распространяли заразу. Поэтому ничего удивительного, что храмовая площадь оставалась пуста. Обычно туда и зайти тяжело, не говоря уже о том, чтобы въехать верхом, что, кстати, запрещалось особым указом.

Но, несмотря на все усилия властей, на площади люди всё же были. Немного, самые смелые или отчаянные, кто сумел просочиться тихими улочками. Завидев нас, они бросились наутёк, словно мы специально приехали по их душу. Громко цокая подковами по булыжной мостовой, мы неспешно въехали под главную арку, оказываясь на центральной площади. Я посмотрел на храм Зиралла, показалось, что в дверях мелькнул священник, быстро нырнувший в здание. Спрыгнув с лошади, я протянул поводья Виере. Моё внимание привлекла жрица в сером одеянии, одиноко стоявшая в центре площади и размахивающая грязно-серыми листовками. Она трясла ими так усердно, что некоторые выпадали из стопки и как листья с дерева опускались на камни вокруг. Только подойдя ближе, я узнал пожилую жрицу Лиам.

— Откройте душу богине понимания! — старческим голосом, но довольно громко для пустой площади вещала она. — Вознесите молитву и испейте из чаши! Станьте последователями великой и мудрейшей богини верховного пантеона.

Ещё раз взмахнув стопкой листов, из который высыпалось несколько штук, она прошла немного, ступая прямо по ним. А ведь бумага и услуги писаря стоят дорого, чтобы ими вот так разбрасываться. Видать, совсем выжила из ума бабка.

— Получи великие молитвы и благословения почти даром! — вновь заголосила она, но уже на другой манер. — Всего две серебряные монеты за великую молитву и песни жрецов в вашу честь! Успей получить благословение Величайшей богини главного пантеона! Лиам — богиня понимания, только сегодня дарит вам своё благословение за две серебряные монеты.