Пин схватила её за волосы, наклонив голову, чтобы развязать узел и освободить от кляпа. Странно, но в глазах женщины почти не было страха. Может быть обида, злость на злых демонов, которые ворвались в дом, и недовольство, когда она смотрела на тело служанки. Может, в этот момент она думала о том, что придётся снова искать прислугу, согласившуюся работать в большом доме за небольшую плату. Неужто совершенно не понимает, в какой ситуации оказалась и что её ждёт?
— Кто дал яд? — повторила Пин, наклоняясь почти к самому лицу женщины. — Графиня Годой сразу рассказала, что это ты принесла его в дом Грэсии Диас.
— Я? Вот ведь старая стерва! Это ведь она, точнее, они всё придумали. Ада и госпожа Люсиль, — взгляд графини Монсанту показал в сторону целительницы. Та от удивления и подобной наглости широко распахнула глаза, только сказать ничего не могла. Но в намерениях целительницы появилось желание хорошенько отходить женщину кочергой, лежащей недалеко. — Госпожа Люсиль давно задумала устранить главного конкурента. Постоянно жаловалась, что Диас переманила к себе всех богатых клиентов.
— Странно, — произнесла Пин, — ты говоришь правду, но хочешь меня обмануть.
В отличие от графини, целительница прекрасно понимала, что происходит и чем всё закончится. Это было видно по тому, как подрагивают её губы, как бегает взгляд по комнате. Она могла использовать какое-то заклинание, чтобы освободиться, но не спешила, так как боялась, при этом не теряла надежды. Наклонившись к ней, Пин развязала ремешки, убирая кляп. Женщина поморщилась, подвигала затёкшей челюстью.
— Госпожа Диас в порядке? — спросила целительница.
— В порядке.
— Я рада. Последнюю, кого стала бы травить в столице, это её. В этом случае я останусь без мази от серых пятен. Грэсия понимает, что одной ей не справиться с таким большим рынком, поэтому она делится со мной мазью, — женщина горько улыбнулась. — Можно сказать, что я ей помогаю, а она позволяет мне заработать немного больше. И если бы я узнала, что кто-то покушался на её жизнь, лично бы отправила на тот свет.
— Это всё ложь! Сама же…
Графиня Монсанту не договорила, так как Пин наотмашь ударила её тыльной стороной ладони, разбив губы и нос.
— Помогаешь Грэсии Диас? — прищурилась Пин, на что Лисана кивнула. — Сюда пришла зачем?
— Долг забрать. Графиня должна мне двести пятьдесят золотых монет. Пять дорогостоящих процедур, а взамен одни обещания.
Немного подумав, Пин развязала целительницу. Она услышала в её словах достаточно искренности, чтобы поверить.
— Забудь всё, что произошло здесь, — сказала тас’хи. — Для твоего же блага.
— Уже забыла, — сказала женщина, растирая запястья, на которых остались синие следы от грубой верёвки. В её намерениях появилось желание использовать магию, чтобы убрать синяки, но она не стала колдовать в присутствии асверов. Она поднялась с пола, отряхнула платье.
Пин тем временем усадила графиню. Кровь из разбитой губы стекала по подбородку, капая на колье.
— Последний раз предлагаю сказать правду, — холодно произнесла тас’хи.
— Это всё Ада, — всхлипнула женщина, имея в виду графиню Годой. — Её любовник работает на гильдию торговцев. Он дал ей яд. Ада говорила, что у госпожи Диас сундуки ломятся от золота, а у торговцев есть подходящие люди, чтобы забраться к ней в дом. Нужно только её убрать…
— Вам заплатили или обещали часть добычи? — спросила Пин.
— По тысяче монет…
ebooksa