— А-а-а! — в глазах лепил наконец появилось понимание. — Значит тот самый Вайт.
Судя по радостному выражению на мордах, эскулапы даже обрадовались.
— Поговорим? — я показал на хижину.
— Поговорим, поговорим… — осклабился Беркович.
Тернер молча распахнул каблуком дверь и элегантно показал костью направление движения.
Я пожал плечами и вошёл внутрь.
Под потолком клиники витал табачный дым, а на столе стояла увесистая бутыль с желтоватым содержимым, в окружении немудрящей закуски. О том, что это клиника, напоминала только сбитая из необструганных досок жутковатая конструкция с ремнями для рук и ног, судя по всему, операционный стол, пара раскрытых докторских саквояжей, да здоровенный ланцет, которым, похоже, Тернер и Беркович резали мясо.
— Чего надо? — Беркович запер дверь и угрожающе набычился.
Я ухмыльнулся и процедил:
— Оставьте в покое Тиммерманса — иначе пожалеете.
Тернер хмыкнул.
— Джонни, ты слышал, он нам ещё и приказывает…
Беркович кровожадно ухмыльнулся, взял из угла дробовик и демонстративно взвёл курки.
— Положи на место, мозги нахрен вышибу… — револьверы вылетели из кобур как по мановению волшебной палочки.
В меткой ковбойской стрельбе я пока не преуспел, а вот красиво и быстро выхватывать «Смиты» уже научился — прямо как в кино.
Эскулапы неуверенно переглянулись, после чего Беркович аккуратно примостил лупару в уголок.
— Вот так… — удовлетворённо хмыкнув, я снял со взвода шестизарядники и положил их на стол. — А теперь поговорим, детки…
Эскулапы переглянулись и с ревом кинулись на меня.
Тернера я вырубил сразу — прямым в челюсть, а вот с Берковичем пришлось не сладко. Образцово-показательная двоечка его не остановила, он успел обхватить меня ручищами и саданул как котёнка об стену.
С грохотом рухнул шкаф и почти сразу же сложился стол.