— Я о пробоинах в корпусах наших линкоров. В этот момент по ушам ударил новый залп.
— Попадание пятьдесят процентов! Нашим ребятам конец.
— Ты посмотри на пушечную обслугу.
— Шесть человек на каземат, нормально.
— Посмотри на их лица!
— Лица как лица. А! Ты хочешь сказать, что половина из них эскимосы.
— Это эскимосы? Я не мог понять, откуда на норвежском корабле азиатские лица.
— Господа! Вы не туда смотрите, — лейтенант Мур указал рукой на крыло мостика.
— Они друг другу мигают прожекторами. Это телеграфная азбука!
— Просто и надежно. Пока сигнальный флаг поднимешь, пока его рассмотрят среди парусов.
Новый залп, и крейсер начал разворачиваться.
— Они выходят из боя!
— Маловероятно. Судя по маневру, сейчас дадут жару крейсерскому арьергарду.
Офицеры поспешили перейти на правый борт «Летучей рыбки». Расчет казематного орудия, что оказался рядом с ними, готовился к выстрелу.
Адмирал Бейли выбежал на мостик одновременно с новыми попаданиями в корпус своего флагмана.
— Боевая тревога!
Вахтенный офицер продублировал команду. Горн пропел замысловатый сигнал, вахтенный на баке тотчас суматошно заколотил в рынду. Тишину шелеста волн и посвистывания ветра в фалах разорвало эхо повторения сигнала тревоги на других кораблях эскадры. В море звуки разносятся очень далеко.
- Господин адмирал! Нам конец! — перед адмиралом в непристойном виде стоял командир первой артиллерийской палубы.
— Не будем спешить с выводами, норматив готовности по боевой тревоге — семь минут. У нас есть время одеться.
Адмирал начал надевать штаны. Офицер отрешенно посмотрел на свою одежду, которую сжимал в руках, и последовал примеру адмирала. Командир эскадры заканчивал приводить себя в порядок, когда раздался возглас сигнальщика: