Обиделся. Без подарка остался.
На дальнем от нас фланге возникла суматоха, результатом которой явился корчившийся в агонии пират. Видимо, один из вожаков. Пираты наперегонки избавлялись от оружия, громогласно заявляя, что сдаются, не забывая при этом напоминать о моих гуманных обещаниях.
Не уверен, что все они выживут. Есть ведь еще иридиане и тот же Норп. Да и, если подумать, зачем отпускать разбойников? Чтобы вернулись с новыми силами?
Хотя у меня ведь масса вакансий на рудниках…
Скажем честнее: на каторге.
Бредя по воде к берегу, вновь обратился к пиратам:
— Вожаки, капитаны остались?
— Закончились. Ночью многим досталось.
— А купец?
— Да был тут где-то. Вон же он!
Нар Гердо прижался спиной к обрыву, пытаясь прикрыться связанным молодым человеком, почти подростком. Тот бы и без пут вряд ли ушел: к горлу опасно прижимается лезвие кинжала, лицо перепуганное, под глазом налившийся синяк. Во второй руке купец держал заряженный арбалет, лихорадочно наставляя его то на одного, то на другого приближающегося иридианина. Видя, что те не слишком этого пугаются, он визгливо заорал:
— Стоять! Никому не подходить! Я прикончу этого щенка, если подойдете! Он подохнет как баран! Стоять всем! Стоять!!!
Иридиане с явной неохотой замерли, а ко мне подскочил странно взволнованный Татлос:
— Страж, пообещай этому человеку жизнь! Тебе ведь верят! А мы потом сами его убьем, когда он отпустит Татена!
— Так это и есть сын Аратитиса?
— Да. Его схватили, но не убили. Не дай его убить, преподобный этого не переживет. А кто мы без Аратитиса? Что сироты…
Н-да… Нельзя сказать, что я так уж высоко ценю свое слово, чтобы не подарить его ненавистному купчишке. Но почему-то сомневаюсь, что Нар мне поверит. Знает, что не прощу ему ни ноги, ни всего остального. Тот же Норп этого не поймет, как и Ольб. У них к работорговцам лютая ненависть. Но спасать пацана надо. Обязательно надо. Пусть у меня, похоже, нормальные отношения с Татеном, но решает здесь именно Аратитис, а я ведь его даже не видел ни разу. Не пускали к больному. Если он будет мне обязан за сына, то переговоры о переселении здешних иридиан в Межгорье пройдут куда успешнее. Мне как воздух нужны люди, а такие, как они, нужны еще сильнее. И пусть церковь обвинит меня в создании гнезда ереси, я плевать хотел и на церковь, и на ее обвинения.
Демонстративно бросив меч на песок, я медленно направился к Нару, на ходу поднимая руки.
— Стоять! — тут же завизжал толстяк.
— Уважаемый негоциант, успокойся. Ты ведь видишь, что я безоружен.