— Не переживай за нее. Посмотри за парусом, отсюда не увидишь.
Я решил показать Норпу, что доверяю ему, и не помчался, выпучив глаза, разыскивать Нью. Свежо воспоминание о том, что произошло последний раз при таких же обстоятельствах.
Вместо этого поинтересовался:
— Почему стоим?
— Никто не знает, куда плыть.
— А что тут знать? Север найти не можете?
— Так и делали, но уткнулись в бесконечную мель, чудом не засели, повезло, что в последний момент ветер сменился.
— Как обстановка? Сколько времени я был без сознания? Что происходило?
— Ты вчера ударился. «Альбатрос» утонул. Наших осталось двадцать на ногах, шестерых сильно потрепало в бою, двоих убили сразу. Ночью еще один умер, но на «Псе» освободили двадцать семь душ, так что всего нас теперь получается пятьдесят два, и еще ты и твоя женщина. Ребята все с понятиями, разве что нашлась пара баламутов, но я их мигом приструнил. Веслами работать все могут, а вот дальше никто и ничего. Уходя от мелей, нашли этот остров, думали, вода здесь найдется. Воды нет, да и набирать ее трудно будет, если найдем. Потом несколько сволочей с «Пса» за борт сиганули, в неразберихе отвязали лодку, что за ним волочилась, и дали деру. Мы пока поняли это, пока кинулись, они далеко умчаться успели. Ветер помогал свиноедам: под парусом шли. Вот и все дела.
Глядел, как подтягиваются любопытные невольники, жадно прислушиваясь к нашему разговору, и меня слегка осенило:
— Норп, да вы никак ждали, когда я очнусь и укажу куда идти?
— Не без того. Ты ведь страж, а вы, по слухам, народ соображающий.
— Карта есть?
— Карта?
— Бумаги с изображениями берегов, островов и прочего?
— У капитана в каюте какие-то рисунки были. Но не знаю что, грамотных нет, чтобы объяснить. Мы тебя хотели там разместить, но твоя женщина была против. Сказала, что там сильно грязно.
Кстати о «моих женщинах»: надо все же ее проведать.
— Сейчас вернусь, — сказал я Норпу и направился в сторону паруса, на манер ширмы скрывающего носовую часть корабля.
Интересно, чем там Нью занимается.
Нью занималась благородным делом: возилась с раненым невольником, перевязывая ему пробитое копьем плечо какими-то сомнительной чистоты тряпками.