— Да так… общался с одним голосом. Он упорно называет меня ценным телом.
— Мы сумели сюда добраться в куда большей мере, чем они. Им тоже хочется это повторить. Да, получается, что мы для них и правда ценные тела. И такие, как мы с тобой, к ним уже попадали. Они знают о стражах больше, чем мы о них, но, похоже, разрыв невелик. К тому же у них сложности с доступом, возможны только косвенные действия, и они не едины, здесь действуют несколько несвязанных или почти несвязанных сил. У них могут быть принципиально другие цели и совершенно разные представления о путях решения схожих задач, кое-где они сотрудничают, но в основном или почти не сталкиваются друг с другом или даже конкурируют. Рейдеры, которые на северном берегу выискивают кирт, сильно отличаются от тех, которые занимаются тем же за пустыней. У меня была возможность сравнить — нет ничего общего ни в облике, ни в тактике боя. И поиск древних редкостей у них ведется разными способами. Даже более того, в былые времена доводилось встречать свидетелей стычек этих групп.
— Погань дралась с поганью?!
— Да.
— И кто оказался сильнее?
— Южане.
— Не понял?
— Та погань, которая обитает южнее. Ты, должно быть, с ней не сталкивался. Разница незабываемая, уж можешь мне поверить.
— Хорошо, что они к нам не забредают. То есть захват тел — это что-то вроде опытов? Эксперименты?
— Массовых опытов. Они пытаются разработать эффективную технологию. Если с созданием новых тел ничего не вышло, надо приспосабливаться к уже существующим, вот и изощряются как умеют.
— Демы в курсе, кому они помогают?
— Уровень здешнего общества слишком примитивен, чтобы осознать подобное. Они просто нашли выгодного союзника и пользуются всеми благами от сотрудничества с ним. Чужим, причем абсолютно всем их видам, тоже удобно, ведь они облегчают им работу с теми же телами, обеспечивают снабжение, когда нужно охраняют. Польза взаимная.
— Но демы все равно предатели.
— Не будь их — нашлись бы другие. Как я понял, южные народы в этом регионе издавна конкурировали с северными, и погань стала тем решающим фактором, который позволил им окончательно закрепиться со своей стороны моря.
— Ты ведь знаешь, что меня волнует один очень важный вопрос…
— Помню. Твоей девушке подсадили черное сердце.
— Да. Мы хотели ее спасти. Я тогда сам едва не погиб, добывая эту штуку. Без нее никак, рана тяжелая, здесь таких не лечат.
— Эта, как ты выразился, штука — один из немногих работоспособных образчиков технологий чужих. Нечто вроде симбиотического устройства, которое они сумели приспособить под местные условия. Или разработали с нуля, и аналогов ее в их мире нет. Не могу знать все, лишь предполагаю. В ней имеется функция того самого искусственного разума. В случае перерожденных или опоганенных людей они внедряют в тело либо само устройство, либо что-то вроде безусловного биологического приказа сформировать его. При последнем варианте устройство само постепенно вырастает в теле за счет его ресурсов, после чего следует окончательный захват. В первом случае захват происходит почти мгновенно, полный, во втором перерожденный меняется со временем, иногда поначалу он остается самим собой и даже это осознает. Разные случаи наблюдал. Деталей я не знаю, но все происходит примерно так.
— То есть, если тем или иным способом сердце оказывается в теле, его захватывают чужие?
— Не чужие, а технологическое устройство чужих. Нет их здесь и никогда не было, это просто последствия их действий. Дверь закрыта, теперь они работают только с информацией, а с ее переносом тоже не все гладко.