— … зачем ты его подписал?
— Ты же сам сказал — стопроцентный покойник! А тут денежка, пусть малая. Халява. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
— А как там Хлоя поживает? Смотри сам, башка не только твоя…
Дальше не смог расслышать ничего внятного, только бу-бу-бпх…
Мысли обрели вторую космическую скорость. Точнее возник рой вопросов. Почему именно прибытие Пинкертона так заинтересовало наставника? Ведь до того момента он был абсолютно спокойным, демонстративно не интересовался ничем.
— Стаф? — огненный вырвал из размышлений, требуя внимания.
Маг смотрел на меня как-то странно, его следственные мероприятия и розыск виновных явно не интересовали. Он по-боксерски размял шею, склонил голову по-бычьи, став еще больше похожим на злобного хряка.
— Кристаллы сразу использовал? — неожиданно спросил, — Только не ври!
— Не успел, — честно сознался. Пришлось. Он помощник Никодима, и с данным фактом приходилось считаться. Плеть никто не отменял. Или отменил со сменой статуса? Но проверять это на своей шкуре не хотелось. Уже прочувствовал, что просто так тут угрозы или слова на ветер не бросали, — Надо сначала выяснить, что они дают, какие характеристики открывают…
Тот энергично с явным довольством не дал договорить:
— Вот это правильно! Да, да, правильно! — при этом выражение на лице практически не поменялось, а я заподозрил неладное. С чего такая «забота»? — Сначала хотя бы до перехода с нуля на единицу гони «совершенствование» до упора. Уже объяснили почему? — указал подбородком куда-то в сторону учителя.
— В общих чертах, что при подъеме на уровень…
— Не только! — опять не дослушал тот, а затем повторил по слогам, — Не только! Я вижу, ты вроде бы дружишь с головой, умный опять же, продуманный, — Пламенный посмотрел куда-то вверх, — Дааа, вижу, — подтвердил сам же свои слова, вызывая мое крайнее недоумение.
Честно сказать, пока не доводилось общаться один на один с магом. Но поражал и удивлял он таким бешеным… пусть будет «темпераментом». Действительно, просто огонь.
Огнище-кабанище, мать его так!
При этом мимика того не изменилась совершенно.
И что, интересно, ему звезды или местное светило нашептали? Вроде бы пока за мной интеллектуальных заслуг не числилось, дабы делать подобные выводы об уме и сообразительности. Теорем Ферма не решал… Для окружающих точно смотрелся отмороженным на всю башку адреналиновым наркоманом-самоубийцей, ловящим кайф от близости свидания с Девушкой с Косой. Чему имелись все доказательства. А еще отловили меня «в лесу» и «доставили со смертниками», и скрывал я от всех ожидание отправления своей «электрички», совершив на Земле несчетное количество страшных преступлений, про какие и сказать страшно. Против всего человечества.
Ну уж никак не Спиноза.
Однако Федор, не замечая, а может и не обращая внимания на мое задумчивое состояние, продолжил учить «правильному»:
— Уже заметил, что к привязке любого более или менее продвинутого предмета существуют определенные требования? К характеристикам, например? — задал вопрос и тут же зачастил, — К каждой, к каждой приписка, приписочка: «