— Вы, видимо, решили сегодня удивить меня своим остроумием. Вынужден разочаровать вас, товарищ Стрельцова. Серьезный разговор в вашем исполнении производит гораздо более благоприятное впечатление. Вам действительно нужно подобрать другое занятие. Что вы сами думаете по этому поводу?
— Мне кажется, наибольшую пользу стране в настоящий момент, я могу принести, координируя вопросы выпуска радиолокационных станций, обучения персонала РЛС, а также обучения командиров ВВС использованию всех возможностей новой техники при выполнении боевых заданий.
— Я вижу, вы обдумали этот вопрос заранее и выбрали себе весьма непростое занятие. Но, несмотря на свою самоуверенность вы, пока что, весьма успешно справлялись с тем, за что брались, поэтому, я не вижу причин вам отказывать. Соответствующий мандат с достаточно широкими полномочиями вы получите у товарища Артузова. Я вас больше не задерживаю.
Когда она уже подходила к двери ее догнал вопрос:
— А какая из двух временных точек, описанных вами, тревожит вас больше, товарищ Стрельцова?
— Конечно ближайшая, товарищ Сталин.
— Значит, вы считаете, войны избежать не удастся… а ведь три года назад вы говорили совсем другое!
Ольга молча стояла у двери — «Сказать ему, что все написанное и сказанное за эти четыре месяца можно сравнить с протоколами трехлетней давности и убедиться в их идентичности… так у товарища Сталина с памятью все в порядке…»
— Что вы молчите, скажите, о чем вы думаете?
— Хочу поздравить вас с наступающим 60-летием, товарищ Сталин. Хочу пожелать вам сил и здоровья. Как и три года назад, повторяю, что у нас есть хорошие шансы избежать затяжной войны, лживого союза с Англией и Америкой, а также закончить военный конфликт с Германией перемирием еще в 1941 году. Для этого нужно выполнить намеченные и утвержденные планы, не внося в них существенных изменений, а такие попытки после конфликта с Финляндией со стороны высшего руководства армии весьма вероятны.
— И что они будут предлагать?
— Существенно увеличить группировку войск на границе с Германией, подтянуть склады, в том числе и мобилизационные. Это будет ошибочно по двум причинам: во-первых, Германия воспримет такие действия, как подготовку к войне, а во-вторых, времени на такие перемещения не будет и они ничего кроме хаоса и неразберихи вызвать не смогут.
— С этим вопросом все ясно. Но вы сами утверждали, что причины войны со стороны Германии лежат не в области объективного, а скорей субъективны.
— Это так, товарищ Сталин.
— Значит, мы можем этого конфликта избежать.
— Все ваши попытки закончатся провалом, — заявила Ольга, не отводя взгляда. Глаза вождя угрожающе сверкнули. Не скрывая своего раздражения, он произнес:
— Посмотрим, товарищ Стрельцова, время покажет кто из нас прав. Идите!
«Совсем зарвалась наглая девчонка! Делает вид, что она всезнайка, а о неудачном покушении на Гитлера, которое произошло в прошлом месяце — не предупредила. Артузову заявила, что выполняя порученное ей задание ни о чем другом думать не может и не вспомнит даже о конце света, не говоря о уже о неудачном покушении на Гитлера, которые происходят каждые два года. Знал бы, что она напишет о послевоенном времени, то и не давал бы этого задания… хотя нет, много полезного узнал, на многие вещи совсем по другому смотришь… а война нам не нужна, и мы сможем заинтересовать Гитлера в более тесном союзе с СССР. Не дурак же он, в конце концов, повторять ошибки прошлой войны…»
«Не любит товарищ Сталин, когда ему перечат… ох не скоро, Оля, ты увидишь снова эти усы и глаза. Отлучат тебя от тела. И так не часто пред ясны очи вызывали, а теперь вообще. Ничего, будем надеяться, что про вечную дружбу с Германией не начнут кричать и лозунгов в духе — „русский и немец братья навек“ не будет. Хотя у нас как — в Москве ногти стригут, в Самаре пальцы отрезают, а на Дальнем Востоке руки по локоть рубят. Судя по настрою, от маршалов и генералов товарищ Сталин отобьется, утвержденные планы обороны западной границы будут выполняться без изменений. А вдруг действительно удастся Сталину договориться с Алоизиевичем? Вряд ли, но даже если и так, разницы никакой. Через полтора года я уже ничего не буду знать о том, что произойдет завтра. Поезд свернет на другой путь. Лишь бы обратно не вынесло…»
Берия, тонко улавливающий нюансы поведения вождя, в одном из разговоров, предложил переподчинить ему управление внешней разведки, чтоб освободить товарища Сталина от лишних забот, улучшить контроль и руководство управлением, но был достаточно жестко отшит.