— Широко мыслите, Ольга Батьковна… только не по рангу вам соваться в такие материи. Каждый сверчок, знай свой шесток. Об этом товарищ Сталин сказал недвусмысленно.
— Передайте товарищу Сталину от меня вот эту записку. Скажите, на шестидесятилетие не успела, надеюсь, ему понравится. Если у вас все, то я побегу, работы много, да и у вас тоже.
Через несколько минут, Артузов позвонил в приемную Сталина и вскоре услышал в трубке знакомый голос:
— Слушаю вас, товарищ Артузов.
— У меня была Ольга, товарищ Сталин, имел я с ней трудный разговор… она оставила вам записку, сказала, к шестидесятилетию не успела, но надеется, что вам понравится.
— Что в записке?
— Стихи, товарищ Сталин…
— Читайте.
Несколько долгих секунд трубка молчала. Товарищ Сталин очень редко позволял эмоциям брать гору над разумом, но, как правило, такие паузы в разговоре не предвещали ничего хорошего. Тем большим было удивление Артузова когда он услышал:
— Несносная девчонка, эта Ольга, как вы только с ней работаете… — тон вождя был неожиданно мирным и теплым.
— Тяжело, но приходится, а если видишь ее не слишком часто, то даже приятно. Умеет она сделать жизнь нескучной…
— Стихи передадите мне… и забудьте о них, товарищ Артузов.
— Так точно, товарищ Сталин!
— Что-то еще?
— Ольга пишет новую статью: «Иисус Христос — народный философ, гуманист, предтеча идей коммунистического общества».
— Пусть пишет. Передайте, пусть не обижается, если столкнется с жесткой критикой товарищей по партии. Верно ви сказали, — умеет сделать жизнь нескучной… придется и мне принять участие в этой дискуссии…
Дни пролетали, как вагоны скорого поезда, несущегося вдоль одинокого путника, стоящего на перроне провинциального вокзала. И что бы он ни делал, даже бросившись под колеса, он не затормозит и не остановит этот поезд жизни проносящийся мимо…
После того, как был налажен учебный процесс, Ольге пришлось заняться производственными вопросами. Предприятия отставали от плана выпуска установок «Редут», не говоря уже о его перевыполнении. За первое полугодие 1940 года, вместо девяти запланированных, было выпущено всего семь установок прошедших военную приемку и поступивших в полк. Основное предприятие жаловалось на смежников, которых в производственном процессе этого сложного изделия было с избытком.
Приходилось мотаться между Москвой и Ленинградом, благо большинство предприятий задействованных в производстве установок «Редут» были расположены в этих городах либо в их окрестностях. Галке приходилось мотаться вместе со своей начальницей. Эти постоянные разъезды мешали плодотворному развитию ее романа с заместителем командира полка по политической и воспитательной работе, а поскольку дел для нее в командировке не было (кроме как следить за целостностью тела Светловой), то настроение у нее было соответствующим. Она весьма болезненно прореагировала на флирт своей начальницы с руководством очередного предприятия-смежника, на которые им приходилось регулярно выезжать.
— Революция Ивановна! Это, конечно, не мое дело, но как вы по приезду будете Владиславу в глаза смотреть?