Муос

После того разговора Серик был сам не свой. Каждое слово девушки, сказанное простым языком, по десять раз всплывало в его голове. Он понял, что уже не сможет жить так, как живут все его приятели: ползти вверх по карьерной лестнице, пока не сдохнешь сам, не погибнешь в бою или не совершишь ошибки, из-за которой тебя разжалуют и отправят наверх. Ему не давала покоя нарисованная Купчихой картинка единого Муоса, где люди всем миром живут без врагов и опасностей, ходят от станции к станции в гости друг к другу, трудятся и получают хоть какое-то удовольствие от жизни. Сама собой дорисовывалась еще одна картинка: в отдельной квартирке живет он, Купчиха и много детишек разного возраста. Нет, он уже не сможет от этого отказаться! Он выбрал свой путь. Серик с нетерпением ждал прихода партизанки, чтобы сообщить о своем решении.

Как только на станцию вошел очередной обоз, Серик, ничего не говоря, схватил Купчиху за руку и повел в свою квартиру под веселое улюлюканье друзей. Те были уверены, что Серик с Купчихой предаются любовным утехам, а на самом деле в квартирке Серика происходило таинственное посвящение в «земляне». Серик дал клятву, и ему стало легче: он уже на пути к своей мечте. Когда Купчиха собиралась уходить, он спросил: станет ли она когда-нибудь потом его женой? В ответ девушка поцеловала его — теперь уже по-настоящему.

В квартирку Серика начали заходить разные люди. Ему удалось восстановить подпольную ячейку «землян», которая развалилась давно, после гибели бывшего связного — отца Купчихи. Основной задачей его группы было готовить народ к предстоящим великим событиям: смене порядков в Центре и объединению Муоса.

Серик ждал этого момента, но все равно решиться было непросто. Монах назвался Присланным, но молодой командир-то знал, что это всего лишь легенда. Если он сделает шаг навстречу этому монаху, а за ним и другие — их всех схватят и отправят наверх. Это будет абсолютно бессмысленным самоубийством. Присланный, скорей всего, и не знает, что Серик — глава Октябрьского подполья «землян». Но может ли Серик поступить иначе? На него теперь смотрят рядовые члены подполья разных уровней. И… об этом, конечно, потом узнает Купчиха. Скрипнув зубами, Серик шагнул вперед.

Администратор Гончар думал, что не переживет этого: Серик — самый надежный и благоразумный воин станции, объявил себя сказочным «землянином» и присоединился к этому смутьяну-священнику! Но что это? Один, второй, третий… четырнадцать человек считают себя «землянами». Столько сумасшедших на его станции! И как они могли объединиться, ведь у всех них разные уровни значимости?! Гончар онемел. Надо было что-то делать, но он просто был парализован.

Серик, подойдя к иноку, присел на одно колено и сказал:

— Я приветствую тебя, Присланный!

То же самое сделали все его единомышленники. А инок продолжал:

— Вы думали, что «земляне» придут откуда-то издалека… Но нет — они всегда были среди вас. И каждый из вас сейчас может стать «землянином»!

Серика его солдаты любили. Он был строг, но никого не наказывал незаслуженно. Он формально придерживался разделения своих подчиненных на уровни значимости, но в действительности относился одинаково хорошо ко всем, кто этого заслуживал, не взирая на то, пятый или седьмой уровень значился на их нашивках. Авторитет его был высок, солдаты даже подражали своему командиру. Заинтересованные речами монаха, а теперь пораженные известием, что их командир — «землянин», многие захотели последовать его примеру. Один за другим они стали подходить к иноку и вставать на одно колено, громко и четко произнося:

— Я приветствую тебя, Присланный!

Видя решимость солдат, гражданские разных уровней тоже начали приветствовать монаха.

Только администратор стоял, держась за сердце и с ужасом наблюдая происходящее. Некоторые его приближенные были захвачены общим настроением и колебались лишь оттого, что боялись гнева начальника. Инок обратился к Гончару:

— Неужели ты пойдешь против своего народа и против Бога? Или ты боишься? — спросил он, глядя прямо ему в глаза. — Ты думаешь, что твои подчиненные сейчас потащат тебя наверх? Но этого не будет, если ты примешь верное и справедливое решение. Твоему народу нужен умный и опытный администратор. Такой, как ты! Оставайся руководить этой станцией, помоги своим людям! Но будь не диктатором, а старшим среди равных. Неужели ты не хочешь этого?

В голове Гончара быстро проносились мысли. Если он воспротивится, даже если ему удастся каким-то образом переубедить своих подчиненных и прогнать этого монаха, о произошедшей попытке переворота узнают в Центре. Возникнут сомнения в его преданности, подозрения, вопросы, как он мог допустить появление подпольной организации у себя на станции. В лучшем случае его разжалуют и отправят наверх. Так уже было на станции Институт Культуры. И ведь люди, действительно, верят этому «Присланному». А у него нет никаких шансов переубедить их! Убивать его вроде не собираются, но что он будет делать, если не согласится на их условия? Пойдет на Площадь Независимости? Его тогда точно отправят наверх! А может, этот инок и вправду Присланный? Монах прав: идти против народа ему не под силу. Скорее всего, переворот подавят. И тогда его опять-таки отправят наверх. Значит, он ничего не теряет. А если эти «земляне» возьмут власть? Тогда все будет хорошо. И Олю не надо будет прятать, она станет жить, как все.

Оля, четырехлетняя дочь администратора, родилась со сросшимися на ногах пальчиками и неправильно сформированными ступнями. Медик, принимавший роды и делавший осмотр ребенка, был другом администратора. Его удалось убедить не заявлять о мутации. Оля росла красивым и очень смышленым ребенком, но она плохо ходила. Пока была маленькой, это не так бросалось в глаза, а последний год ее просто не выпускают из квартиры. Долго ли он сможет скрывать ее неполноценность? Эти «земляне», судя но всему, гуманны. Перейти на их сторону означает дать шанс его несчастной девочке. Перед тем как сюда придут войска Центра, он попросит монаха или его друзей, чтобы они забрали Олю с собой. А там будь что будет.

Администратор тяжело опустился на одно колено и произнес:

— Я приветствую тебя, Присланный!

Его приближенные с облегчением вздохнули и сделали то же самое.

* * *

Это был огромный недостроенный подземный гараж — самый большой в бывшей Белоруссии. Последний Президент Республики Валерий Иванюк лично инициировал его сооружение в центре столицы. Грандиозная стройка развернулась на участке в пять гектаров между улицами Димитрова, Мельникайте и проспектом Машерова. Иванюк предполагал, что в случае войны гараж может стать вместительным бомбоубежищем.