Муос

Гараж достроить не успели — началась Последняя Мировая. Гермодвери в гараже не были установлены, и его гигантское помещение заполнили радиоактивный воздух и пыль. В первые годы подземной жизни Иванюк пытался обустроить гараж: строители замуровали все выходы на поверхность, началась трудоемкая дезактивация помещения. Однако после убийства президента продолжать эту работу никто не пожелал. Гараж так и остался огромной нежилой полостью с уровнем радиации почти таким же, как в верхних помещениях Муоса. Именно он был выбран местом решительного сражения, на которое американцы, морально и физически измученные беспрестанными набегами, вызвали ленточников.

Ленточники посчитали условия приемлемыми: вместо долгой осады Штатов Америки, или, как ее теперь называли, Республики, им представлялась возможность быстрой и легкой победы. Первый и Второй Прародители привели в гараж почти все население «гнезд». Они вошли через восточные входы и заполнили бетонную полость почти наполовину. При этом огромное число ленточников еще находилось в резерве, ожидая, пока и для них в ходе битвы освободится место. Ленточники были возбуждены. Они рвались в бой, предвкушая скорую пересадку своих хозяев. Такого крупномасштабного осчастливливания не было еще никогда.

С западных ходов в гараж вошло объединенное войско под предводительством «землян». Оно было, пожалуй, вдвое меньше сил противника, но все же оказалось значительно больше, чем ожидали ленточники. Они рассмотрели, что среди несчастных есть не только американцы, но и представители других государств Муоса.

«Земляне» выстроили свое войско в боевые порядки, заполнив западную часть гаража примерно на четверть. Ленточники стояли напротив беспорядочной возбужденной толпой.

«Земляне» чего-то или кого-то ждали. Среди них стоял их Предводитель, в котором можно было узнать уновца, пришедшего с Радистом в Муос. Его называли здесь другом Присланного. Пока Кудрявцев искал ответы на свои вопросы и с Божьей помощью объединял народ Муоса, Предводитель занимался сбором и обучением будущей единой армии. Спецназовцу, в совершенстве владевшему огнестрельным оружием, было нелегко учить тех, кто вооружен средневековыми арбалетами, копьями и мечами. И теперь он боялся не за себя, а за этих людей, которых привел на смерть. «Выстоят ли они? Смогут ли победить эти бесчисленные полчища нелюдей? И Присланный задерживается…» — Спецназовец уже давно даже про себя не называл товарища Радистом.

Присланный вошел тихо. «Земляне» расступились, пропуская его вперед. Ленточники тоже перестали шуметь, заинтересовавшись происходящим. Все «земляне» приветствовали вошедшего, опустившись на одно колено. Среди ленточников пробежала тень смятения: они не понимали, что происходит с несчастными, и их страшила эта непонятность происходящего.

Радист медленно обвел взглядом войско землян.

По левому флангу — американцы с секирами и арбалетами. Многие из них ранены, судя по повязкам на головах и руках. Они были измучены месяцами непрекращающихся боев и чудом выстояли до сих пор. Их войско возглавлял президент Республики — Игнат Заенчковский. Он выглядел мрачным и решительным. Для него, как и для Радиста, уже не было чего бояться в этой жизни. Кроме одного: встретиться со своей женой Аллой, которая наверняка стоит напротив него в толпе ленточников. Он не сможет ее убить… Если так случится, это сделает за него друг Геннадий Глинский, который стоит с ним сейчас плечо к плечу.

Правее американцев сосредоточились силы мавров. Король лично привел своих людей — всех мужчин, которые могли держать оружие. Сорок воинов, темнокожих и белых — замерли в ожидании в едином строю. Темнокожий король — впереди всех.

Посередине стоял сводный батальон Центра. Впереди — штатные военные, сзади — ополченцы: мужчины и женщины. У многих на одежде — следы споротых, а то и оторванных «с мясом» нашивок с обозначением уровней значимости. Для них это уже не имеет значения. Уровни значимости упразднены. Впереди — комбат Серик. Вид у него уверенный. Три дня назад Купчиха объявила его своим мужем. Его мечта уже почти осуществилась, осталось только победить и вернуться домой. Ну, а если придется погибнуть — он солдат и готов к этому. Он был уверен, что три ночи с Купчихой не прошли даром — она родит сына, пусть даже после его смерти. Рядом с Сериком стоял Владимир Буковский. Он еле держал тяжелый меч в своих старческих руках. Вряд ли он сможет замахнуться им хотя бы раз. Председатель Ученого Совета это понимал, но посчитал нужным идти на бой вместе со своим народом и погибнуть одним из первых. После разговора с Игорем в лаборатории он много думал о судьбах Светланы, Дехтера, Радиста. В них совсем не было эгоизма. Они могли жертвовать собой. Они любили каждое существо в этом ужасном мире, как самого себя. Председателю Ученого Совета так любить было не дано. Но пусть все знают, что старик Буковский не трус и тоже умеет умирать красиво.

По правую руку от центровиков — угрюмые нейтралы. Они пришли все, кроме детей и больных. А еще они сняли свои серые повязки. В нейтралах уже не было нужды — им некого было разделять. Даже Мясник со своей женой Остапой стояли за войсками «землян», готовые принимать раненых. Рядом с ними — Анастасия Глинская, сестра Марфа, медики Центра и партизан. Они перебирали и раскладывали нехитрый хирургический инструмент, перевязочный материал, мази. Им предстояла самая ужасная медицинская практика в их жизни.

На правом фланге — партизаны. Вот Анка с мечом в руке. За ней первомайцы — самые отчаянные воины Муоса. Анка улыбалась, медленно вращая меч. Может, она представляла, как снова встретит своего героя — Дехтера. На том свете. Но прежде, чем она погибнет, партизанка надеялась успеть сделать в этом бою очень и очень многое.

Здесь и Степан Дубчук со своим отрядом. Он стал командиром пролетариев после смерти Талаша. Дед, после того как к ним на станцию пришел Присланный, объявил: «Ну вот теперь можно и умереть спокойно». К утру его уставшее сердце остановилось.

Кирилл Батура тоже тут. Правда людей с ним немного — половина погибла во время неудачного похода на Партизанскую. Да и Тракторный тоже без защиты не оставишь. С лесом в последнее время стало происходить что-то странное: без видимых причин он начал вянуть и отмирать. Зато лесники от этого взбесились — не было и дня, чтобы они не штурмовали дозоры. Сам Батура был еще слаб после ранения, но не прийти на этот бой он не мог.

За партизанами — ополчение дальних поселений. Присланный и диггеры обошли всех, убеждая людей объединиться. Дальние поселения, как никто, устали от разобщенности и одиночества. В залог будущего единства они выставили свои отряды.

Самих диггеров здесь не было. Предводитель поручил бригаде Юргенда охранять боковые ходы возле гаража: ленточники наверняка попытаются окружить «землян» и зайти с тыла. Если получится — диггеры сами должны ворваться со своими секачами в тылы ленточников и бить их прямо в ходах.

Все пришли сюда добровольно. Все готовы к смерти ради свободы и единого счастливого Муоса. Радист понимал, что шансы у них невелики. Даже если они победят, количество погибших и тяжелораненых будет огромно. Даже в случае победы их ждут долгая война, голод, разруха. Но он был уверен, что люди уже не смогут разбежаться по углам и снова быть врагами. Не смогут после этого боя, где все равны, опять поделиться на уровни значимости, рабов и рабовладельцев. А значит, у этих людей есть надежда!

Игорь выпрямился и вышел вперед:

— Встаньте, братья и сестры! Я — Присланный, но не Бог, не избранный и не лучший из вас. Я такой же, как вы. Я послан к вам из другого, далекого мира. Я пришел к вам без любви. Я пришел сюда из любопытства. Но прошло время. Погибли все мои товарищи. Погиб человек, которого я любил больше жизни. Погибли те, с кем я успел подружиться здесь. Они погибли ради счастья Муоса и дали нам надежду, которой вы достойны. Я полюбил ваш мир. Теперь Муос — это мой дом. И я вместе с вами буду защищать его. Нас ждет страшный бой. Последний Бой! Но я говорю вам: «земляне»! Теперь вы — великий народ! Вести вас в бой — это великая честь для меня! И да поможет вам Бог в этой битве!

Акустика гаража делала голос Радиста нереально громким, оттеняя его гулким эхом. С «землянами» говорил не слабый инок, а человек с огромной волей и силой духа. Эта воля к победе и сила передалась всем. Воины вставали с колен и кричали: «Ура!». Даже ленточники от этого громогласного звука немного попятились.