Яков посредничал в торговле. Свести вместе продавца с покупателем, совет коммерческий дать, самому купить вещь и перепродать потом – родная стихия ловкого еврея. Делая себе имя, посредник порой забывает интерес доверителя ради будущей лихвы. Но не таков Яков. Будь у него тугая мошна, большими делами ворочал бы. Но он не богат, потому кормится сам и семейство свое содержит на скромный комиссионный барыш.
Судья наш, что в ту пору жил в Кордове, знал Якова с наилучшей стороны: в делах честный, в жизни законопослушный. Не раз вершитель правосудия заступался за посредника, а тот, вездесущий, осведомлял его о людях важных и их делах неважных.
Некто поручил Якову найти покупателя для жемчужного ожерелья и назначил цену в пятьсот золотых. Стоял себе Яков на городской площади, разглядывал дорогое украшение, думал, как за дело взяться. Мимо проходил знатный вельможа, спросил о цене. Еврей объяснил дело толком, но сановник царский стал торговать ожерелье за четыреста золотых. Яков не волен уступить, а важная особа предлагает, мол, пойдем ко мне домой, покажу безделушку жене, если придется ей по вкусу, куплю за твою цену.
Пришли к нарядному богатому зданию – дворец, а не дом. “Обожди меня у ворот, – сказал вельможа, – через час выйду с деньгами или ожерелье верну”. И он скрылся за воротами и запер их за собой. Яков ждал час, другой, третий. Пропал богач, и неприступна ограда каменная, и засовы железные молчат.
Наступила ночь. Удрученный и обманутый, Яков поплелся домой. Пришел, лица на нем нет. Не ел хлеб, и жена и сыновья не ели хлеб. Спать улегся не раздевшись, словно готовился умереть и восстать из усопших. Ибо и во мраке горя еврей различит огонек надежды и станет ждать спасителя, что поднимет покойников в их предсмертном одеянии.
Но из мертвых Якову восстать не пришлось, а восстал он ото сна. И спозаранку поспешил к дому вельможи. Наконец, тот показался из ворот. Яков потребовал назад свой товар и получил такой ответ: “О каком ожерелье ты толкуешь, еврей? Я хоть и приближенная к царю особа, а законы блюду, словно простолюдин. Посему прощаю дерзость твою, шельмец этакий. Прочь с моих глаз, уноси ноги, покуда цел!” Испугался Яков гнева вельможного и взгляда грозного и поспешил к судье.
Бедолага поведал защитнику несчастных о своей беде. “Утри слезы и уйми вопли, – сказал судья, – непременно выручу тебя!” Однако тягаться с приближенным к престолу – дело непростое. “По закону, закон для всех в силе, но сила закона уступит силе, – размышляет судья, – закон, как паутина, слабого опутает, а сильный ее порвет. Здесь хитрость нужна. Супруга вельможи по тщеславию своему женскому страстно желает, чтоб вся Кордова знала о новом ее ожерелье, подарке мужнином. Угадать ее желание легко. Тщеславие терзает и требует похвал. Решусь-ка я на одну уловку”.
На другой день судья пригласил к себе царских сановников и чиновников, городских богачей и попечителей, особ важных и просвещенных. И явились почтенные горожане на зов, ибо весьма почитали судью, и желали его умные речи послушать и от себя что-нибудь важное прибавить. Ловец жемчуга, разумеется, тоже прибыл. Вошли в приемный зал, расселись солидно, обувь, как водится, оставили в прихожей.
Пока высокие особы гомонили, себя показывали и друг друга разглядывали, хозяин подозвал слугу и пошептал ему на ухо. Тот пробрался в прихожую и исчез куда-то.
В доме судьи звучали мудрые речи, а слуга торопился к вельможным палатам. Вытребовал у привратника хозяйку по неотложному делу. Молодая дама спустилась к посетителю, и чудными каменьями убрана шея ее. “О, почтенная госпожа, – сказал слуга, – у судьи средь прочих гостей супруг твой достойный пребывает. Он желает показать благородному обществу новое ожерелье. Украшение и впрямь бесподобно, но разве истинная красота нуждается в украшениях? Чтоб ты не сочла меня мошенником, он послал со мной сей предмет”. Польщенная женщина узнала туфлю, сняла с шеи жемчуг и с радостью вручила его слуге.
Воротившись домой, слуга незаметно вернул на место сановничью обувку, а когда гости разошлись, отдал судье жемчуга. В тот же день ожерелье вернулось к счастливому Якову. Так преуспел хитроумный судья, кукиш вам с маслом, тузы да князья!
– Кукиш с маслом! Отлично сказано! – вскричал Забара и захлопал в ладоши.
– То-то же! – отозвался довольный Эйнан.
– Велик твой судья! Чаяние женщины угадал, решился обуздать силу законом и преуспел законно.
– Устами судьи глаголит закон. Внемли, Иосиф! Вот еще свидетельство правосудности деяний ушедшего друга моего.
Эта захватывающая история о наследстве и страстях вокруг него.
Бог благословил некоего купца одним единственным сыном. С годами богатство отца росло, а силы убывали. Отрок же возмужал и пожелал заменить родителя в торговых странствиях. “Мой мальчик, покупать-продавать есть великое искусство, – воскликнул обрадованный сыновним желанием купец, – овладевая им, увидишь мир, узнаешь людей, поймешь себя, наберешься мудрости, утвердишься в праведности”. Отец купил сыну прекрасное судно, снабдил деньгами и товарами, снарядил морскую команду и отправил в плавание в сопровождении верных друзей.
Сам же торговец остался дома, и в сухопутных и неспешных стариковских делах помогал ему молодой раб. Незаурядный юноша этот отличался умом и ловкостью. Хозяин весьма ценил помощника, и поощрял всемерно, и нарадоваться на него не мог.
Прошли годы. Сын купца обретался в долгом плавании, отец слабел, а раб исподволь прибирал к рукам хозяйство. Нагрянула беда. Старик захворал и внезапно умер, и завещания оставить не успел.
ebooksa