Книга увеселений

Поток эйнанова красноречия был прерван появлением раба, который нес впереди себя на вытянутых руках дымящееся блюдо, отягощенное жареным ягненком. В воздухе повис умопомрачительный аромат. Забара приободрился.

– Жизнью клянусь, жареное мясо – яд! – заявил благонамеренный Эйнан, – и не что иное, но любовь к другу говорит устами моими!

– Жизнью клянусь, любовь твоя дьявольская, и удушают объятия ее! – воскликнул Иосиф ибн Забара.

– Не веришь мне, так поверь мудрецу, что назвал пять абсолютно ненужных вещей.

– Какие это вещи?

– Дождь над морем, свеча средь бела дня, юница бессильному старику, милосердие неблагодарному и жареное мясо в пищу человеку.

– Чем же мясо-то плохо?

– Оно портит зубы, обременяет желудок, вздувает живот, гонит в отхожее место трижды в час.

Не внемля хозяину, Забара нацелился на грудинку. “Сердцу навредишь!” – остерег Эйнан.

Забара протянул руку к ребрышкам. “Эта часть плохо переваривается!” – вскричал Эйнан.

Забара взглянул на почки. “Стоп! От этого кровь в мочу попадет!” – прорычал Эйнан.

Забара потянулся к ляжке. “Не смей! Кусок этот близок к кишкам и нечист!” – заорал Эйнан.

Забара собрался взять курдючок. “Грязь и мерзость это!” – заверещал Эйнан.

– Зачем велел принести ягненка, коли не хочешь, чтоб я ел от него? – спросил Забара.

– Поешь от лытки или бедрышка, эти куски – меньшее зло, – примирительно сказал Эйнан.

Только Забара потянулся к мясу, а Эйнан опять за свое: “Эй, не бери от передних ножек, а бери от задних! Да не хватай левую, она близко к сердцу, а возьми правую! Я сам тебе подам!” Эйнан протянул гостю сухую и пригорелую правую ножку ягненка, и Иосиф с унылым видом принялся за угощение. Огорченный разгулом пиршества, хозяин приказал рабу убрать блюдо, да поживей. Гость вскипел от гнева и швырнул на пол тарелку. “Доколе смеяться будешь надо мной, скупердяй? – завопил Забара, – где слыхано, и из какой книги вычитал, чтоб человека, как собаку, костями кормить!? Добром дай мне мяса, не то силой возьму!” И обезумевший Иосиф бросился вдогонку за рабом и успел урвать основательный кусок.

– Наглый дебошир! – взвизгнул Эйнан.

– Это хлебосольству твоему награда! – съязвил Забара.

– Благодари небо, что ты мой гость! Такого, как ты, дубину, дубиной дубасить впору!

– Угораздило же меня с тобой связаться! – всхлипнул Иосиф.