Потерянные ключи

– «Сообщи сразу номер, как купишь».

Я порылся в тасиной тумбочке и нашел, как и ожидал, нераспакованную сим-карту: я сам купил ее незадолго до похода, когда Тася пожаловалась, что ее тариф стал вдруг слишком дорогим. Но, видимо, жалобы были минутным преувеличением, и она вскоре забыла о них. Во всяком случае, эту симку Тася так и не использовала, что оказалось очень кстати сейчас. Нашлась и старая «нокия» – я всегда убеждал Тасю, что такие реликты надо сохранять. Вставив и активировав симку, я сообщил номер Ксении Георгиевне. Но добавил, что там какой-то очень интересный тариф, при котором все переговоры в Питере – почти бесплатные, а вот звонки по далекому межгороду, что отсюда, что сюда – страшно дорого. Я очень надеялся на скупость Ксении Георгиевны. Дай бог, чтоб она сейчас же не позвонила.

Но пока этими краткими переговорами материнское чувство удалось удовлетворить. Надолго ли его хватит – неясно. В прошлом люди могли десятилетиями общаться только с помощью писем, идущих месяцами, и это казалось вполне естественным. Во всяком случае, не возникало мысли, что теоретически на другом конце Европы тебе под видом сына или брата может писать совсем другой человек. А родного давно нет в живых. У тасиной мамы тоже сомнений не возникло. Но это просто потому, что корыстной причины подменить ее дочь кем-то другим вроде бы ни у кого нет. Хотя – как посмотреть. Вобщем, нужно предвидеть, что на фоне имеющихся технических возможностей (всякие скайпы и вотс-апы, о существовании которых Ксения Георгиевна по крайней мере слышала), у нее может возникнуть ощущение, что предлагаемое ей общение – недостаточно плотное. И тогда нужно будет что-то придумывать.

И я решил придумать прямо сейчас.

– Отвлекись на секундочку, я тебя сниму, – я подошел к НТ, усердно моющей пол в прихожей и, не давая опомниться, направил на нее экран смартфона. – Ничего-ничего, ты и так хорошо выглядишь, – остановил я ее, смущенно попытавшуюся убрать грязной рукой волосы со лба. – Пусть все видят, какая Тася у нас трудолюбивая! – с этими словами я переместился в кадр рядом с ней. НТ, уже успевшая привыкнуть, что я часто оказываюсь прав во многих непонятных вещах, покорно сидела на корточках, не шевелясь. Н всякий случай даже слабо улыбалась в экран. Произнеся еще несколько бессмысленных фраз в жанре селфи-идиотов, я выключил камеру.

– Зачем это?

– Только не удивляйся. Я пошлю это Тасе. Она сама попросила.

НТ пересела на скамеечку и положила тряпку в ведро. Растерянно уставилась себе под ноги. Я включил бодрую интонацию:

– Тебе нечего бояться! Я ей все про нас рассказал. Она за меня очень обрадовалась. Я же говорил, мы друзья. К тому же, у нее тоже есть друг. В Москве. Представляешь, она ведь действительно уехала в Москву. А не за границу. Ну да. Ты выдумала, что она уехала в Москву, а это действительно было правдой! Вот такое совпадение. Я просто не стал сразу объяснять. Много всего было.

Тася недоверчиво подняла глаза на меня.

– Но зачем она попросила меня снимать?

– Она хочет знать, как выглядит моя подруга. Тем более, когда оказалось, что ее тоже зовут Тася… – я осекся. НТ молчала. – Я ей так сказал. Но не волнуйся, больше я ей ничего не рассказывал… То есть про то, как ты тут появилась. Я сказал, что сам тебя привел.

– И она совсем не удивилась?

– Нет, потому что я еще раньше представил все так, что живу здесь один, но у меня появилась ты, а потом попросил разрешения поселить и тебя… Вообще она хотела сдать квартиру за деньги, и была очень рада, когда я сказал, что мы готовы снимать. С нас она возьмет не очень дорого, потому что я – друг, она во мне уверена. Говорит, что лучше варианта ей и не найти!

НТ опять смотрела в пол, и непонятно было, что она думает. Знай она меня подольше, она бы давно заметила, что, когда я принимаюсь имитировать простодушную веселость, это верный признак вранья. Но она ведь знакома со мной недолго. Есть надежда, что на такую уловку она клюнет. А там…. как-нибудь забудется. А что, с другой стороны, мне еще придумать? По-моему, отправить тасиной маме от лица Таси небольшое видео «Тася и Артем снова вместе» – неплохая идея. Тем более, что в итоге она сработала.

И тут меня отвлек телефонный звонок – звонил Костя. НТ снова взялась за тряпку, а я пошел на кухню разговаривать. И через минуту уже забыл текущие заботы: Костя вывел в приоритет другую задачу. Оказывается, ему вчера позвонили по нашему с ним резюме, отправленному им, пока я еще был на Алтае. Позвонили издалека, но не из прекрасного заграничного далека, а из русской романтичной глуши. Точнее, из леса. Из одного северного заповедника. Мечта найти работу в заповеднике появилась у нас давно. С точки зрения интеллигентского тренда возврата к природе, да еще на фоне нашего с Костей регулярного природоохранного волонтерства ничего странного в ней не было. В течение полугода мы с определенной периодичностью об этом рассуждали, но лишь перед отъездом в поход дозрели до того, чтобы всерьез поискать вакансии. Надо сказать, мы быстро поняли, что задача эта – не из легких. Несмотря на абсурдно низкую зарплату во всех заповедниках и национальных парках нашей страны, желающих совершать там природоохранный подвиг было довольно много. Оно и понятно: жить хоть в шалаше, но в раю, и при этом иметь возможность чувствовать себя хорошим человеком, приносящим пользу планете – это заманчиво для многих. Во всяком случае, желающих было явно больше, чем вакансий в имеющихся Особо охраняемых природных территориях Министерства природных ресурсов РФ. Чтобы конкурировать с этими толпами потенциальных подвижников-отшельников, нужно было иметь хотя бы биологическое образование, которого ни у меня, ни у Кости не было. Однако, когда в мое отсутствие Костя нашел двойную вакансию для семейной пары, он решил попробовать отправить резюме – хоть и без особых надежд. Тогда он имел в виду нас троих – себя, Машу и меня. Предполагалось, что выполнять работу семейной пары – дежурить на кордоне – станем мы с Костей, а Лена будет традиционно-патриархально обслуживать наш быт. Теперь к моей жизни прикрепился еще один человек, но и в заповеднике, как вдруг выяснилось, появилась одна дополнительная вакансия экскурсовода – как раз для восторженного дилетанта без профильной квалификации. Костя решил, что трех маленьких зарплат для четверых добровольных отшельников должно хватить, и пару дней назад, не сообщая мне, принялся обсуждать по переписке подробности. Сегодня утром он получил от директора заповедника одобрительное письмо. Теперь решение было за нами.

Я считал, что после конкретного предложения резко изменить свою жизнь мне следует неопределенно замычать и отправиться «думать», но Костя был прав, как всегда – он дал мне помычать всего пару секунд, после чего заявил, что думать мне, собственно, не о чем. Что я теряю? Отсутствие работы в чужом городе? То же самое было справедливо и для Маши: она тоже -приезжая и тоже в данный момент безработная. Вся наша компания как-то невысоко котировалась на рынке труда. Что до НТ, то ее потери вообще исчислялись отрицательными величинами, потому что каждый свой новый день они лишь приобретала то, чего у нее не было. Неважно, где при этом находясь. Больше всех терял, если уж ставить так вопрос, Костя: он хотя бы был питерским. Но именно он проявлял сейчас наибольший энтузиазм. По всему выходило, что это действительно большая удача, и раздумывать нам нечего. Разве что о деталях переезда.

– Тася! – позвал я НТ минут через двадцать. Она к этому моменту почти закончила уборку: для второго в жизни опыта было очень неплохо. – Тася, я передумал. Мы не будем платить моей прежней подруге Тасе за жилье.

–?

– И жить здесь мы не будем. Мы уедем. Далеко. Хотя вообще-то не очень. Но это будет глухая деревня с печным отоплением, великолепной природой вокруг и очень маленькой зарплатой.