– Нет, ничего. А должен был?
Голан предпочел проигнорировать еще один вопрос.
– Во сколько вы проснулись?
Я не помню точно. Где-то до восьми. Потом немного почитал в кровати. Затем пошел умываться. Пришлось подождать. Санблок был занят Кеном. Мы поздоровались. Я принял душ и умылся, затем пошел в гостиную.
– Понятно. Расскажите нам о Кэтрин. Какой она была в последнее время?
– Ну как вам сказать…По правде говоря, она так и не сумела оправиться от…Впрочем, вы наверное, не знаете…Три года назад погиб мой младший внук Леон. Несчастный случай. Кэтрин так и не оправилась от этого. Отношения в семье не заладились. Лея обвиняла ее в том, что ей стало на всех наплевать…Кен переживал. Но, надо сказать, он решил начать жизнь заново. И не мне его осуждать.
– Они с Кэтрин разводятся?
– Да. После конгресса они договорились оформить развод в мэрии.
– А имущество?
Стивен фыркнул.
– Вы всерьез думаете, что у ученых много имущества?
Голан хмыкнул. Он не знал ни одной планеты, на которой богачами становились ученые. Но Стивен не производил впечатление бедного человека. Наука во все времена барышей не приносила, но временами можно было очень неплохо существовать на гранты.
– Насколько я знаю, они договорились оставить квартиру Лее, – продолжал Стивен. – А больше ничего у них не было.
– Что у Кэтрин было с работой? Все хорошо?
– Мы были на разных кафедрах, – задумчиво проговорил Стивен. – Я могу что-то не знать. Кэтрин не особо любили. Может быть, как раз из-за меня. Да что там «может быть»! Именно из-за меня. Все думали, что я ей оказываю протекцию.
– А это не так?
– Оказывал немного, но это было давно, – признал Стивен. – Я бы не сказал, что она от этого много выиграла. У меня, знаете ли, полно врагов. Вся наша университетская возня может изрядно подпортить жизнь.
– Но на конгресс вы полетели всей семьей?
– Да. Лея, разумеется, за свой счет. То бишь за мой счет.
– Почему?