Господин Айзель тем временем напустил на себя беззаботный вид.
– Сенька, дружище, ты же здоровый. Просто устал немного. Я сейчас все улажу, и мы поедем домой.
– Я хочу к дяде Косте.
– К какому дяде Косте? Забудь про него! Ты больше туда не поедешь! Пока я жив – никогда! – Обычно спокойный Геннадий вдруг сорвался на крик. – Почему, почему какой-то дядя Костя тебе важнее родного отца? Что он тебе хорошего сделал? Ты знаешь, что это за дядя Костя? Почему ты вообще доверяешь кому угодно, только не родному отцу? Я выполнял все твои капризы, заботился о тебе, вот только ценить это тебя не научил. Ничего, все впереди. Придется научиться!
Лицо Сеньки сморщилось, он попытался захныкать.
– А ну, не реви! Кому сказал! Давай вставай, мы уезжаем! Прямо сейчас! – Геннадий начал резво отклеивать датчики от плачущего ребенка.
Денис незаметно нажал на кнопку вызова. Через минуту в палате появилась медсестра с бровями ниточкой.
– Вы что делаете? – закричала она. За ней вошел врач в помятом халате. Айзель оглядел всех с недоброй усмешкой:
– Что делаю? Забираю домой ребенка, которого абсолютно незаконно упекли в больницу.
– У нас тут не следственный изолятор, а вы не адвокат, чтобы доказывать, что законно, а что нет. Мальчик доставлен бригадой «скорой помощи» в бессознательном состоянии, у него травма головы. Все еще хотите поговорить о законности? Я лечащий врач ребенка и на этом основании требую, чтобы вы покинули палату немедленно.
– Лечащий, значит, угу. И что, многих уже вылечили, уважаемый невролог Астафьев? Это же в вашей замечательной больнице из-за халатности врачей трехлетняя девочка погибла две недели назад?
Лицо доктора перекосилось, но он сдержался.
– Мне кажется, вы хамите, уважаемый. Врачи нашего отделения делали все возможное для спасения погибшей пациентки. И прокуратура согласна с этим утверждением. К тому же разговор не по существу. Сейчас здесь нет трехлетней девочки. Речь идет о семилетнем мальчике. И о его состоянии.
– Тогда объясните мне, в чем тяжесть его состояния. – Геннадий стал привычно спокойным.
– У мальчика закрытая черепно-мозговая травма, – ровным голосом, будто ничего не произошло, ответил невролог. – Операция, к счастью, не требуется, но после удара ребенок пробыл без сознания довольно долго, а это неблагоприятный симптом. Состояние может ухудшиться в любой момент, вот потому-то ему и необходимо круглосуточное медицинское наблюдение.
– Ну, я-то вижу, что ребенок уже пришел в сознание, он вменяем, активен, не заикается, поминутно не бледнеет от головокружения. Его осматривал травматолог? Других повреждений нет?
Врач терпеливо покивал:
– У него вообще нет подтвержденных повреждений, только подозрение на них.
– Тогда… – Айзель задумался. – Что мы вообще портим друг другу нервы? Мы же взрослые люди. Я заберу его под расписку. Уверен, дома он придет в норму гораздо быстрее. А если вдруг понадобится – сразу вас вызовем.
– Нет, – еле слышно пискнул Сенька и обхватил подушку, будто она могла его как-то защитить. Доктор кинул беглый взгляд на ребенка и твердо сказал:
ebooksa