Журналист задумался. На самолете он летал всего раз в жизни и помнил, что с высоты все выглядит необычно.
– Ну… попробую…
– Ты не в ресторане, чтобы пробовать, – оборвал его Геннадий. – Либо ты берешься, либо… Да вариантов-то других у тебя и нет.
– В смысле, парня вперед сажаем? – уточнил офицер.
– Да.
– Ну, тогда давай залезай, не тормози. – Миша слегка подтолкнул в спину.
Денис шлепнулся на кресло, обтянутое серым кожзаменителем. Директор уселся сзади на одну из скамеек. Повозился, высунул голову из пустого окошечка на перегородке.
– Странный какой-то у вас «Ми-28Н». Я хорошо помню картинки, там не совсем так.
– Почему? У него же куча модификаций. Этот да, промежуточный, ближе к «Кобре», он поменьше. Думаю, для вашей… гхм… операции будет достаточно.
– Общаться во время полета можно?
– Ну да, конечно, – хмыкнул офицер, – не один вы такой общительный. – Он протянул назад шлем с наушниками и микрофоном, другой такой же передал Вербицкому.
Все внимание Дениса поглотила приборная доска. Зачем так много циферблатов? Что они измеряют? Их же здесь больше двадцати! Действительно, серьезная машина, он и не догадывался до этого момента.
Налетел порыв ветра такой силы, что огромный «Ирокез» будто закачался на своих лыжах. Стало очень неуютно. А это ведь еще на земле.
Пилот явно разделял опасения насчет погоды.
– Вот ветрище-то, – он озабоченно огляделся, – хоть не вылетай.
– У тебя теперь приказ на вылет, – равнодушно напомнил Айзель.
– И что? – В Мишином голосе прозвучали нотки возмущения. – Могу оспорить из-за погодных условий. Вам настолько не терпится стать трупом? Мне вот пока неохота.
– Михаил Алексеич, вы сами знаете не хуже меня, что при ветре пятнадцать метров в секунду «Ми-28Н» спокойно взлетает.
– Да. Вот только садится не спокойно. У меня как-то в такую погоду верт вообще не хотел опускаться. Пришлось кругами снижать высоту с малыми оборотами для сохранения управляемости.
– Мы будем надеяться на ваш профессионализм, – примирительным тоном сказал Геннадий.