Вертолет начал снижаться, его швырнуло, потом он завис неподвижно.
– Ну вот, что я вам говорил? – с тоской в голосе сказал Миша. – Не хочет машина снижаться, я не могу ничего сделать. Сейчас попробуем еще раз.
Аппарат поднялся и снова ухнул куда-то в тартарары. К горлу подкатила тошнота. Двигатель изо всех сил шумел, солнце слепило, и вдруг наползла туча.
– Ну, сейчас еще сильнее начнет дуть, – озабоченно предположил пилот.
– Зато все видно стало, – парировал Айзель.
– Ой, смотрите, это же ваша машина, Геннадий Васильевич! – Денис увидел давешний микроавтобус.
– Наша, но они уж точно в ней не сидят. Хотя бы потому, что там сейчас сваришься от жары.
– Не нравится мне, здесь не сядем, – покачал головой Миша, – дорога какая-то узкая. И сплошные колдобины. Как они только доехали сюда?
– А тут быстро трещины образуются, – вспомнил Денис, – может, когда они ехали, еще все ровно было.
– Но сейчас тут полная фигня, а не поверхность, лучше уж летим на ту площадку, как раз ветер стих.
– Откуда вы знаете? – удивился журналист. – Разве отсюда что-то слышно?
– Я же не на слух ветер определяю, – усмехнулся Михаил, – прибор у меня специальный. Вон, видишь, семь метров в секунду показывает, а не семнадцать, как минутой раньше.
Он подлетел к проплешине между яблонями. Площадкой это можно было назвать с большой натяжкой. Там валялись опрокинутые цветочные кадки, у края зияла огромная трещина.
Пилот осмотрелся:
– Если только вот тут, слева, на травке. Ну, давай, ветер, не шали, тебя нам только не хватало.
Он очень аккуратно посадил машину, заглушил двигатель, осмотрелся.
– Навскидку никого не видно. Но тут же ничего не просматривается. – Летчик повернулся к Геннадию: – Точно пойдете?
– Без вариантов.
– Дело ваше, камикадзе. Сейчас открою вам ящик с обмундированием, наденете броники и отравляйтесь. Я вас дождусь. Очень надеюсь, вы недолго, а то еще и связи тут нет.
Он собрал у всех наушники, еще раз огляделся. Сказал «Фух!» и быстро открыл дверцу.