Питбуль

— Ваши коллеги в Сеннерборге были так любезны, что извлекли из архива материалы дела и помогли кое-какой информацией о ходе расследования. У вас есть версия, что случилось с девушкой?

Он пожал плечами.

— Если вы видели досье, значит, знаете, что там написано?

— Да, но одно дело — что там написано. И совсем другое — что вы думаете об этом сейчас. Спустя все эти годы.

Зельнер опустил глаза и заметил кровь. Он потянулся через стол и взял скомканную салфетку, лежавшую на тарелке.

— То, о чем вы говорите, произошло двадцать лет назад, и я с тех пор расследовал массу дел. — Он обернул салфетку вокруг большого пальца и снова сел. — Я не стал бы заходить настолько далеко, чтобы утверждать, что дело Сарк кануло в Лету, потому что это было бы неуважением к девушке и ее семье, но… расследование зашло в тупик. — Он поднял взгляд. — Мы ничего не нашли.

— Значит, вы все еще придерживаетесь той версии, что это была торговля людьми?

— Да, потому что именно так и было. Насколько мне известно.

— Значит, мотив преступления… какой? Нажива?

Он кивнул.

— Торговля людьми — один из самых прибыльных видов нелегального бизнеса в мире, уступающий только контрабанде оружия и наркотиков. Во всем мире она приносит более двухсот миллиардов крон в год. В год! — Он поднял брови и кивнул. — Все организовано на таком уровне, что вы даже представить себе не можете. А по другую сторону находятся такие люди, как я… — Он покачал головой. — Я не могу с этим тягаться.

— Вчера я была у ее матери, и она, похоже, верит, что ее дочь вернется домой.

Петер Зельнер опустил глаза. Он несколько секунд смотрел на свой большой палец и надавил на него, так что кровь проступила через салфетку.

— Люди по-разному переживают горе, — сказал он. — Ингеборг Сарк нужно надеяться.

— А Нина Далсфорт? — спросила Элоиза. — Что вы можете рассказать мне о ней?

Петер Зельнер откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на нее.

— А почему бы вам сначала не рассказать мне, почему вы всем этим интересуетесь? — спросил он, делая жест рукой в сторону Элоизы.

— Я интересуюсь этим, потому что все здесь как-то связано, и, честно говоря, мне немного странно, что кроме меня никто этого не видит. Две невинные молодые девушки исчезают, и…

— Нина Далсфорт была преступницей, — возразил он.

— Ей было семнадцать лет.