– Да, я вас узнала, хотя много лет не видела, – скупо улыбнулась Тата.
– Бабушка перед смертью сильно болела, вы знали?
– Нет, – покаянно призналась она. – Мы с Дусей последние годы очень мало общались. В детстве дружили, а потом поссорились.
На последнем слове она все-таки запнулась.
– Да, бабушка рассказывала. Ее очень мучило, что она вас предала. Правда, никогда не рассказывала, что именно между вами случилось.
– Дело прошлое, – махнула рукой Тата, – неправильно это – вспоминать былые обиды на кладбище. Я давно уже Дусю простила, и она про это знала. К счастью, нам довелось поговорить при жизни. Так что не волнуйтесь, Савелий: я вашу бабушку, свою подругу Дусю, поминаю только добрым словом.
– Вы были очень важным человеком в ее жизни, – сказал молодой человек словно с некоторым удивлением, – перед смертью она говорила только о вас. Все просила, чтобы мы вас нашли и привели к ней. Попрощаться хотела, что ли. Я, признаться, был уверен, что она бредит, но в какой-то момент она подозвала меня к себе. Я подошел и увидел, что глаза у нее открыты и ясные, не затуманенные горячкой. Она очень настойчиво просила передать вам, что рассказала о карте.
Тата вздрогнула от пронизавшего ее до костей порыва кладбищенского ветра. Ну надо же, до этого момента ей казалось, что день сегодня тихий-тихий, под стать усопшей Дусе.
– Что, простите? – прошептала она.
– Бабушка просила вам передать, что она рассказала о карте. Признаться, я не очень понял, что она имела в виду, но бабушка повторяла снова и снова: вы должны знать, что она сходила к Башмачниковым и рассказала о карте. Видите ли, она знала, что смертельно больна и жить ей осталось недолго, поэтому в последние месяцы старалась привести в порядок все дела. И однажды действительно попросила отвести ее к дому, где когда-то жила ее подруга Пелагея. Вы ее знали?
– Да, знала, – слабо махнула рукой Тата. – Когда-то давным-давно, в прошлой жизни, мы втроем дружили: Палашка, Дуся и я. Но Пелагея давно умерла.
– Да, бабушка рассказывала, что ее убили. Мне кажется, эта смерть очень на нее повлияла, и какое-то время она была просто зациклена на том, что нам тоже угрожает опасность. Но время шло, ничего не происходило, и бабушка успокоилась. А незадолго до смерти почему-то потребовала отвести ее к Башмачниковым, потому что ей нужно было поговорить с наследниками Пелагеи.
– Вы знаете, о чем?
– Нет, бабушку тогда сопровождал я, но она оставила меня ждать на улице. Отсутствовала она недолго, минут пятнадцать, и вышла такая просветленная, как будто сделала большое дело. Я не спрашивал, а она ничего не говорила. И только через месяц, когда уже совсем не вставала, она подозвала меня, чтобы передать сообщение для вас: она рассказала о карте. Вы понимаете, о чем идет речь?
– Да, понимаю. – Тата растерла лицо руками, оно у нее онемело то ли от мороза, то ли от волнения. – А вы, Савелий? Вам она сказала, о какой карте идет речь?
– Нет, – покачал головой парень. – Я спросил, но она отрезала, что мне этого знать не следует, мол, есть тайна, которой могли распорядиться только три человека – вы, она и Пелагея. Вы свой выбор сами сделаете, кому тайну по наследству передать. Она для себя все решила и считает, что нам с отцом про то знать не нужно. А вот наследники Пелагеи право быть в курсе тоже имеют, поэтому она им все и рассказала. Я, признаться, ничего не понял, думал, что бабушка уже не в себе, но она строго наказала, чтобы я вам передал, вот я и передаю. Вдруг это важно.
– Наверное, важно. – Тата пожала плечами. – А может, и нет. Я и сама не знаю. В одном Дуся права – вам эта старая тайна ни к чему.
– Может быть, вы поясните, что она имела в виду? Я бабушку любил, она чудесная была, и мне интересно все, что с ней связано.
Тата закусила губу, обернулась на стоящую чуть в стороне беременную Машу, покачала головой:
– Нет, Савелий, простите, но, выполняя волю вашей бабушки, не поясню. Она сделала выбор – унести свою тайну в могилу. Я, признаться, приняла аналогичное решение, моя семья ни о чем не знает и не узнает. А дети Пелагеи? Что ж, Дуся и тут права – им решать. Придут ко мне с вопросами, отвечу, раз она так хотела. Это последнее, что я могу для нее сделать.
ebooksa