Границы безумия

— Давайте закругляться, надо дать инструкции парням. Маккензи, что скажешь? — Склонив голову набок, он указал взглядом на письмо.

— Прежде всего, задумка сработала. Он заглотил наживку.

Инспектор кивнул.

— Кажется, от журналистов тоже порой бывает толк… Обозвать нашего приятеля педофилом на всю страну — это было ловко.

Я улыбнулась. В устах Фингерлинга это прозвучало как комплимент.

— Могу сказать несколько слов про само письмо. Здесь есть пара весьма красноречивых фраз.

— Ну давай, доктор Бруссель.

Я снова улыбнулась, но уже украдкой. Про Безумного бомбера слышали многие, но вот Джеймс Бруссель был не столь популярен. Несмотря на свое бахвальство в день нашего знакомства, Фингерлинг все-таки отдавал аналитикам дань уважения.

— Ладно. Пойдем по порядку. «Как могла ты счесть меня извращенцем». Фраза очень эмоциональная. Назвать его педофилом — что может быть хуже? Или вот: «Обвинила меня в том, что я грязный старик, лапающий детишек». Он явно думает о своем обидчике. И, кстати, это еще одно подтверждение, что его домогался родной дед и что все предыдущие жертвы — не более чем суррогаты. До вчерашнего дня он убивал мужчин, которые напоминали ему Гранта Таплоу. Готовился к тому, чтобы выступить против истинного объекта своей ненависти.

— Притормози, пожалуйста. Ты говоришь слишком быстро, я за тобой не успеваю. — Фингерлинг потряс рукой, совсем как Пэдди накануне, сидевший на том же месте.

— «А я ведь их спаситель, Зиба Мак, не развратник», — медленно проговорила я, глядя, успевает ли он записывать. — Нарочно называет меня по имени, укрепляя между нами связь. Показывает тем самым, как сильно ему хочется взаимопонимания и как он разочарован тем, что у меня не получается. Кроме того, это объясняет мотив, который мы до сих пор не понимали. Видимо, он уверен, что, убивая возможных педофилов, тем самым спасает от них детей. Слово «спаситель» — библейское, прошу заметить — намекает на божественную миссию.

— Как призвание?

— Вроде того.

— А предмет, о котором он говорит, — это, по всей видимости, билет на поезд?

— Он самый. Наверное, Протыкатель думает, что если я узнаю о его причастности к смерти Сэмюеля, то пойму, что он пытался спасти мальчика. А значит, насильником он быть не может.

Фингерлинг скорчил гримасу.

— Кажется, я вообще не понимаю его логику.

— Ну да, шарики у него в голове слегка разболтались.

Джек перехватил мой взгляд и ухмыльнулся. А вот Фингерлинг не повел и бровью. Пусть мы и поладили, но понимать друг друга лучше не стали.

— А что значит эта фраза? — Он заглянул мне через плечо. Время восемь утра, а изо рта у него несет тухлятиной… — «Я верил, что битва с дьяволом в лесу положит всему конец».