Границы безумия

— Благодарю. И, кстати, простите за то, что я наговорила в первый день. Это было слишком.

— Ничего страшного. — Однако он мотнул головой, а значит, обиду все-таки помнил. — Слушайте, а давайте, как здесь закончим, заглянем в ближайший бар? Наведем мосты, все такое… А то начали мы не очень. Не хотелось бы, чтобы это стояло между нами.

— Сегодня, простите, не могу. Я ужинаю с другом.

Джек чуть раньше написал, что нарыл какие-то улики на Эйдана Линча. Узнать все подробности из первых уст — или сомнительное удовольствие сидеть в баре с прыщавым уродом? Выбор очевиден.

Фингерлинг потер торчащую косточку на запястье.

— Хм, торопитесь на свидание, да?

Пэдди, проходивший в тот момент мимо, бросил на него сердитый взгляд и сочувственно посмотрел на меня. Еще один стелется мне под ноги ковриком. Может, я и потеряла мужа, только это не значит, что я сорвусь от любого неосторожного слова в свой адрес.

Я вышла из кабинета, чтобы найти кофе поприличнее. Мобильник остался на столе, рядом с пустой чашкой. Когда я вернулась, он лежал поверх блокнота.

То ли у меня начинается Альцгеймер, то ли мой телефон кто-то трогал.

Глава 25

Рагуил стоял через дорогу от Скотленд-Ярда, поигрывая куском бечевки. Пальцы скользили по веревочной петле.

Над головой сгущались рваные тучи. Будет дождь.

Он облизнул губы — те были липкими от бутерброда с арахисовым маслом, который он съел перед самой встречей. Жаль, что этому уроду Джиму не хватило манер после еды вытереть рот. Так и сидел битый час с крошками бекона на щеке. Рагуила тошнило от одного его вида. И вообще от мяса — он давно уже стал вегетарианцем.

Впрочем, сейчас он думал о другом. В голове крутилась прекрасная Зиба Маккензи с ее огромными и темными, почти черными глазами.

Разумеется, он узнал ее в тот же миг, как только увидел. Женщина из поезда. Та самая, которая утешала в последние минуты его ангела, готовя душу к предстоящему пути.

Сегодня Зиба Маккензи назвалась профайлером, но Рагуил знал, кто она такая на самом деле. Она — спасительница, его ангел. Вспомнить только, как она ухаживала за ранеными в поезде. Как ходила между ними, одним касанием руки даруя покой и исцеление.

Да, она спасительница. Воплощение святого Рафаила.

О том же твердили и голоса.

— Защитница… — шептали они все громче, перебивая друг друга, когда Рагуил из дальнего угла зала следил за пресс-конференцией. — Стражница, — говорили они и произносили еще много слов на чужих языках, которых он прежде не слыхал, хоть и знал, как они переводятся.

Это означало одно: Зиба Маккензи — его новый ангел-хранитель. Господь забрал первую, но вместо нее послал другую.