Границы безумия

22
18
20
22
24
26
28
30

Правда, потом она добавила слово «преступление». Зато сперва сказала «работа». Потому что понимает: его деяния — праведная, святая миссия. Еще один знак, что она послана свыше и ей можно довериться.

Его прежнему ангелу, упокой Господь ее душу, не хватало понимания. Рагуил никогда не раскрывал ей свой секрет, а она не хотела вникнуть. Потому и не могла уберечь его в минуты опасности.

Ветер пронзил Рагуила холодом. Он закрыл глаза и прошептал «Отче наш» семь раз подряд, пока не отпустило.

Он давно хотел ей исповедаться, еще когда признание могло все изменить, только уста сковывало страхом. Нельзя повторять ту же ошибку. Если он хочет, чтобы Зиба Маккензи его берегла, надо ей открыться. Довериться. Вопрос лишь в том, как подать знак, что он готов принять ее защиту?

Рагуил посмотрел на парящую рядом с ним Кэти. Та с хлопком исчезла.

«Не надо возводить меня на пьедестал, это нехорошо, — сказала она, когда он принес ей розовые тюльпаны. — Мне теперь неловко».

Что ж, отныне ей не будет ни цветов, ни пьедестала. Кэти ему больше не нужна, у него есть Зиба Маккензи.

— Зиба Мак, — шепнули голоса.

Темная фигура, таившаяся поодаль, подкралась ближе. Шорох гигантских подошв эхом разнесся по улице.

Зиба Мак, ну конечно!

Рагуил убрал бечевку и принялся считать буквы на пальцах. Зиба — четыре. Мак — три.

Три плюс четыре будет семь.

Идеально — очередной знак свыше.

— Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веков, аминь, — зашептал он снова и снова, нужное количество раз осеняя себя крестным знамением.

От лба к груди. От левого плеча к правому.

Свободной рукой он раздирал ногтями кожу. Чертовы невидимые букашки!

Мимо прошли двое мужчин в костюмах.

— Глянь, какой урод. — Они ткнули в него пальцем. — Долбаный нарик…

Рагуил разозлился. Его перебили, придется начинать сначала.

Закончив, он посмотрел в небо и улыбнулся.