Заживо в темноте

Зои нахмурилась.

– Где-то в Техасе. Если не ошибаюсь, его поймал какой-то техасский рейнджер.

– Хотели судить в Остине, но там на суд ломились толпы народу, поэтому процесс перенесли в Сан-Анджело.

Зои шумно выдохнула и снова вчиталась в письмо.

– «В те времена у каждого был среди присяжных друг или родственник», – прочла она вслух.

– Ваш серийный убийца вырос в Сан-Анджело! – гордо сообщил Гарри. – Парень из местных.

– Упоминает, что это обсуждали его родители, – заметила Зои. – В каком году был суд?

– Кажется… в восемьдесят четвертом.

– Значит, если тогда ему было от пяти до десяти, сейчас около сорока, может, чуть больше.

– А почему от пяти до десяти? Что, если ему было тринадцать?

– Тогда он вряд ли стал бы вспоминать, как об этом разговаривали родители. Скорее, вспомнил бы, как обсуждали ребята в классе. – Ей вспомнилось собственное детство, когда ребята в школе не говорили ни о чем другом, кроме как о мейнардском убийце.

– Хм, верно подмечено!

– И теперь ясно, как с ним говорить, – продолжала Зои. – Этот парень состряпал целую историю о своей миссии. Помните сравнение с «Annus Mirabilis» Эйнштейна? Он сообщает нам, что у него грандиозный план. Призвание. Этим он хочет поделиться.

– А что вам говорит это призвание? – спросил Гарри. – Как оно поможет составить его профиль?

Зои фыркнула.

– Никак. Призвание – просто сказочка, которую он сам себе рассказывает. Но, разглагольствуя об этом, он может случайно выдать какие-то важные для нас детали. Вывести на что-то реальное.

– Что значит «сказочка, которую сам себе рассказывает»?

– Гарри, люди постоянно лгут самим себе. Кому и знать это, как не вам? И наш парень рассказывает себе красивую, сложную, величественную ложь, чтобы избежать встречи с очень простой и неприглядной правдой.

– Какой правдой?

– Что он закапывает женщин живьем, потому что ловит от этого кайф.