– Летучие мыши осязают многие, недоступные простым существам вещи, – шепнул он Ластику. – Они чувствуют тонкие миры, ощущают множество звуков, недоступных даже нам с тобой, брат такса, не говоря уже о людях.
– Да-да, – мгновенно подтвердила Белла, слышавшая каждое слово. – И я скажу тебе одну вещь, друг Шатл – Луна исчезает.
– Так-таки? – пренебрежительно хмыкнул кот.
– Ты знаешь о существовании тонкого мира, – пропищала мышь, стараясь говорить медленно, веско и торжественно. – Хоть и считаешь подобный факт антинаучным…
– Именно так, – кивнул кот. – Я не верю в то, что не могу увидеть или осязать. – Он любовно погладил лапой курительную трубку.
– Так вот, – продолжила Белла и, сложив крылья, приземлилась прямо возле телескопа, вызвав вздох облегчения у Ластика – вид мельтешащей перед носом летучей мыши чертовски раздражал его собачью натуру. – У Земли есть двойник – тонкий параллельный мир, населённый призраками. Когда в материальном светлом мире погибает живое существо, его дух переселяется в тёмный мир – тень нашей Земли.
– Это всё эзотерические домыслы, – поморщился кот.
– И тем не менее, – настойчиво продолжила мышь. – Наша семья созвала совет. Мы долго думали над этим вопросом и пришли к выводу, что виноваты люди.
Тут уж не стерпел Ластик и громко фыркнул.
– Луна осталась без общественного внимания, – одарив его взглядом строгих глаз-бусинок, продолжила мышь. – Люди всё чаще смотрят на Луну только в картинках и читают про неё лишь в выдуманных историях. Их больше не манит космос! Да что там, они всё реже общаются с природой! – не на шутку распалилась мышь. – Забыли про леса, поля и горы. Подумать только, они даже не залезают на крыши своих домов, чтобы лишний разок взглянуть на ночное небо. Поэтому Луна чахнет, её дух истончается и проваливается в тень. В мир призрачной материальности, выражаясь твоим языком, дорогой Шатл. В мир забытых и утративших силу отражений… Мы, летучие мыши, чувствуем эти изменения.
Как только Белла закончила свою речь, кот опять хмыкнул, на этот раз растерянно. После чего сплюнул под лапы и в задумчивости почесал за ухом.
– Даже если предположить, что Луна исчезнет и станет светить на призрачный мир или, как ты говоришь, на тень Земли, – начал он развивать мысль. – То не будет ли от этого некой дисгармонии в нашем мире?
– О да, – широко взмахнула кожистыми крыльями мышь. – Луна уйдёт в параллельный мир и её место займёт другая… Светлый мир станет контролировать Чёрная Луна…
– Мнимая Луна? – удивился кот. – Ты уверена, что она существует на самом деле?
Ластик скромно промолчал и тут же состроил умное выражение морды, чтобы никто не подумал, будто он впервые слышит об этом понятии.
– Мнимая Луна связана с некоторыми особенностями фокусировки, – верно разгадал замешательство друга Шатл. – Так получается, что если судить по теории, вокруг нашего мира движется ещё одна Луна, мнимая. А на практике – то вроде бы она и не существует. Во всяком случае, к ней ещё не думали снаряжать экспедиции.
Ластик на это лишь вдохнул, потому что ещё больше запутался.
– Да, – кивнула Белла. – Мы, летучие мыши, чувствуем её незримое влияние. Люди тоже о чём-то догадываются, но доверяют только своей бездушной технике.
– И не без основания, – тихо промурлыкал кот, но больше ничего не добавил.
– В нашем роду есть старая летучая мышь, умеющая предвидеть будущее, – повела дальше Белла. – Она предсказала ещё двадцать лет назад, что Луна умрёт или переродится.