— Хорошо, — кивнула девушка, обратив внимание на короткий меч и хищно изогнутый кинжал на широком с медными бляхами поясе, перехватывающем узкую талию собеседника. — Подождите немного.
— Поторопитесь, госпожа, — попросил её посланец принца, предупредив. — Нам далеко идти.
— Я быстро, — пообещала беглая преступница и предложила. — Может, нам лучше выйти через дверь на кухне, господин Тесак?
— Просто Тесак, — усмехнулся мужчина. — Да мне всё равно, лишь бы быстрее.
— Я вас не задержу, — заверила Ника, и сделав знак Льбине следовать за собой, вернулась в хозяйскую спальню, а оттуда в коридорчик, где навстречу ей из темноты бросился встревоженный Декар.
— Что случилось? С кем вы там разговаривали, госпожа Юлиса?
Взяв из рук невольницы масляный светильник, девушка кивком отправила её на кухню, а сама, войдя в свою каморку, задвинула штору.
— Пришёл человек от его высочества принца Вилита, — зашептала она, стараясь не смотреть в огромные и неестественно глубокие в сгустившейся вокруг тьме глаза молодого человека. — Он отведёт меня к нему. Передайте господину Латусу, что я остаюсь в столице, и пусть…
— Как?! — вздрогнув всем телом, вскричал побледневший юноша. — Нам надо в порт! Там ждёт корабль в Либрию, где вы будете в полной безопасности! Здесь вас обязательно отыщут и убьют! Вам необходимо как можно скорее уйти отсюда!
— Я очень тронута, господин Декар, что вы так переживаете обо мне, — голос Ники задрожал от с трудом сдерживаемого рыдания. — Но… если я сейчас покину Радл, то вряд ли когда-нибудь смогу вернуться.
— А зачем вам возвращаться, госпожа Юлиса? — молодой человек мягко взял её за запястье, и у девушки перехватило дыхание. — Что вас здесь ждёт? Этот переполненный пороками город вас недостоин. Не знаю, какие чувства испытывает к вам его высочество, но моя любовь гораздо сильнее, клянусь благодатной Диолой! Я готов сделать всё что угодно за одну вашу улыбку, за один благосклонный взгляд. Заклинаю вас: давайте бросим Радл и скроемся вместе под сенью любви! В Либрии нас не достанут ни сенаторские преторы, ни первая принцесса, ни ваши родственники, ни принц Вилит. Клянусь всеми богами, там мы будем счастливы втроём.
— Втроём? — пролепетала собеседница, чувствуя лёгкое головокружение.
— Да! — Декар приблизился так, что его жаркое дыхание обожгло кожу девушки. — Вы, я и наша любовь!
"Вот батман!" — безмолвно охнула попаданка, чувствуя, как начинает мелко и противно дрожать, а по низу живота заструились тёплые манящие волны.
Даже в объятиях Румса Фарка она не испытывала ничего подобного, хотя искренне его любила. Свободная рука сама собой легла на плечо молодого человека, ощутив под тканью плаща твёрдые, налитые силой мускулы, а душе заиграла музыка, где звуки постепенно сливались в слова: "Брось всё, поцелуй его, и бегите вместе! Ты никогда себе не простишь, если откажешься от него. Он, а не Вилит, к которому ты не испытываешь и половины тех чувств, что внушает тебе Декар, — твоя судьба! Только с ним ты будешь по-настоящему счастлива. Такая любовь встречается только раз в жизни, да и то не у каждой женщины. Только из-за этого стоило оказаться в этом мире. Тебе сказочно повезло, дура".
— Вы не похожи на одержимых жаждой власти аристократок, — шептал бывший раб, легонько касаясь её уха мягкими губами.
Это оказалось настолько приятно и волнующе, что глаза сами собой закрылись, дыхание замерло. Рука, всё ещё державшая светильник, задрожала, от чего робкий огонёк на конце длинного носика сначала едва не погас, а потом недовольно затрещал, разбрасывая искорки от сгоревшего фитиля.
— Вы прекраснее и чище их всех, — голос юноши завораживал подобно журчанию магического родника фей. — Зачем вам этот клубок непрерывно жалящих друг друга змей, в который давно превратилась императорская семья? Я жил в Палатине, я знаю. К чему тратить остаток своих дней на непрерывную борьбу, если можно наслаждаться покоем гор и любовью друг друга?
"Какие горы? — с трудом прорвалась сквозь гремевшую в сознании мелодию чувств скрипучая мыслишка, похожая на скользкого, холодного червяка. — Он вообще о чём? Там до сих пор нет единого государства. Царства, вольные города и племена то мирятся, то воюют друг с другом, поставляя в Империю рабов, а он…"
Однако убаюканное сладкой музыкой сознание не спешило сбрасывать чары наваждения.