Лягушка-принцесса

— Прошу простить моего виночерпия за излишнее рвение, господин Канир Наш. Мне ещё не приходилось принимать у себя ваших соотечественников.

— Нас мало, господин Септис, — со вздохом проговорил гость, бережно оглаживая бороду. — Поэтому мы особенно ценим нашу репутацию и уважение деловых партнёров.

— Тогда давайте возблагодарим богов за нашу встречу и за то, чтобы наши добрые имена навсегда остались с нами! — привычно пролив несколько капель на пол, провозгласил Итур Септис Даум, поднося к губам бокал.

Благожелательно покивав, собеседники дружно последовали его примеру.

— Прекрасно! — довольно причмокнул губами смотритель порта. — Не понимаю я нынешней моды на подслащённое вино. По мне, так любые добавки только портят вкус такого замечательного напитка.

— Действительно, очень неплохое вино, — охотно присоединился к его похвалам второй визитёр. — Год назад господин Косус Квант Спурий угощал меня подобным. Только он разбавлял его водой из снега с горных вершин, от чего вкус становился просто потрясающим.

— Вы знакомы с викесарием, господин Канир Наш? — удивлённо вскинул брови хозяин дома.

— У меня обширная клиентура, господин Септис, — гордо заявил купец, ставя серебряный бокал на стол.

— И вы хотите, чтобы я стал одним из ваших покупателей? — улыбнулся одними губами регистор Трениума.

— Видят боги, я был бы счастлив оказаться вам полезным, господин Септис, — вернул улыбку собеседник. — Но для начала я хотел бы поговорить о другом.

— О чём же, господин Канир Наш? — хозяин дома откинулся на высокую спинку кресла, демонстрируя готовность выслушать гостя со всем возможным вниманием.

— Прибыв по делам в благословенную богами столицу, — размеренно заговорил тот, привычно оглаживая бороду. — Я с удивлением узнал о письме, полученном Сенатом от консулов Канакерна. Они написали, что им ничего неизвестно о госпожа Нике Юлисе Террине, и та будто бы никогда не была в их городе.

"Неужели Пласда оказалась права?! — молнией вспыхнуло в сознании Итура Септиса Даума. — И этот человек в самом деле сообщник самозванки? Но Оропус сказал, что давно знаком с ним. Или его тоже обманули?"

— А в чём дело, господин Канир Наш? — жуя кусок ветчины, поинтересовался смотритель порта. — По воле богов удалось вовремя разоблачить самозванку, примазавшуюся к уважаемой семье.

— Мне неизвестно, кто именно из консулов Канакерна отправил то послание, — криво усмехнулся гурцат. — Но, находясь по делам в том славном городе, я лично разговаривал с госпожой Никой Юлисой Терриной в присутствии одного из них. Я имею ввиду моего друга господина Мерка Картена, которого жители Канакерна неоднократно избирали консулом.

Сидевшие за столом радлане удивлённо и растерянно переглянулись.

"О боги, и почему я её не послушал? — в замешательстве думал хозяин дома, с досадой вспоминая своё неосмотрительное недоверие к словам жены. — Но, может, ещё не поздно? Что, если крикнуть рабов и приказать им схватить негодяя?"

— Так самозванка всё же была в Канакерне? — с ясно читавшейся обидой в голосе вскричал смотритель порта. — Но почему вы мне ничего не сказали?!

— Простите, господин Оропус, — бородач, извиняясь, склонил голову, и в пронзительно-синей глубине закреплённого на тюрбане сапфира отразился огонёк только что зажжённого невольниками светильника. — Мне казалось, что первыми об этом должны узнать самые близкие родственники госпожи Юлисы. Что же до самозванства, то мой друг честный купец и храбрый мореход господин Мерк Картен называл её дочерью Лация Юлиса Агилиса. А мне известно, что этот человек вот уже много лет скрывается от гнева императора в землях Некуима. Это всё, что я знаю и в чём готов поклясться богами своего народа и посмертным спасением души.

— Где вы встречались с госпожой Юлисой, господин Канир Наш? — спросил регистор Трениума, стремясь выиграть время и привести в порядок мысли.