Лягушка-принцесса

— Я ещё слишком молода, госпожа Фабия, чтобы делать самостоятельные визиты.

— Разумеется, госпожа Юлиса, — понимающе улыбнулась собеседница. — Я рада видеть и вас, госпожа Септиса.

— Мы с радостью принимаем ваше приглашение, госпожа Фабия, — столь же любезно отозвалась расцветшая супруга регистора Трениума.

Едва они, раскланявшись, отошли шагов на двадцать, её муж довольно хмыкнул.

— Поздравляю, госпожа Юлиса. Вы уже начали сами заводить полезные знакомства. Господин Фабий — человек знатный и весьма влиятельный. К его голосу прислушиваются не только в Сенате, но и в Палатине.

— Госпожа Юлиса зря времени не теряла, — с пьяной колкостью усмехнулась тётушка. — Пока мы ели и пили, она уже успела познакомиться с каким-то богатым мужчиной. Только так и не сказала с кем.

"Вот батман! — мысленно выругалась Ника. — Ну кто тебя за язык тянул?! Не могла до дома подождать? Теперь ещё дядюшка начнёт права качать".

Так вышло.

— Вы уже нашли себе приятеля? — сурово сдвинув брови, он уставился на племянницу взглядом изрядно пьяного, но по-прежнему очень гордого и рассерженного орла. — Не рановато ли?

— Я всё объясню в паланкине, — девушка попыталась воззвать к здравому смыслу родичей. — Поверьте, это очень достойный и благородный человек.

— Вы же сказали, что не знаете его имени, — встрепенулась Пласда Септиса Денса.

— Я говорила, что он не представился, — напомнила племянница. — Но мне прекрасно известно, как его зовут.

— И как же? — в голосе регистора Трениума звенел металл.

— Я всё скажу в носилках, — упрямо стояла на своём Ника, посетовав. — Разве вы не видите, что на нас и так уже все смотрят?!

— Она права, дорогой, — более трезвая супруга решительно подхватила мужа под локоток. — Не стоит привлекать к себе внимание.

— Ну, пойдёмте, — с минуту посопев, дал себя уговорить дядюшка и чуть более твёрдой, чем минуту назад походкой зашагал к арке, за которой виднелась уставленная паланкинами площадь, где уже царила почти вокзальная суета.

Рабы, только что гревшиеся у ярко пылавших светильников, торопливо занимали места у носилок или уже помогали подвыпившим хозяевам в них расположиться. В стороне кто-то громко блевал, распространяя вокруг острый запах кислятины.

— Спите, бездельники? — грозно рявкнул Итур Септис Даум, отыскав наконец своё транспортное средство.

— Что вы, господин, как можно, господин, мы вас ждали, господин, — недружно промычали невольники, зевая и поёживаясь от ночной прохлады.

— Совсем распустились, — пригрозил им пальцем регистор Трениума. — Без меня.