Деньги пахнут кровью

— Эй, генацвале, чего разбуянился? Руки от девушки убрал, быстро!

Глава 11

Здоровяк отпускает девчонку и разворачивается.

Маленькие злые глазки на широком мясистом лице, покрытом густой черной щетиной секунду изучают меня.

— Что ты сказал, урод? — наконец шипит он, — Я тебя сейчас порву!

Смотри сам не порвись в процессе, — лениво предупредил я.

Он бросается на меня, набирая скорость и отводя руку для удара. Но под ноги к нему уже летит запущенный навстречу стул. Мордоворот спотыкается и с грохотом падает, хватаясь за скатерть соседнего столика и опрокидывая на себя салаты, напитки и приборы.

Испуганно верещит нарядно одетая женщина, что-то возмущенно вопит мужчина, оставшиеся без заказанных блюд, но их никто не слушает.

Смех за столом замолкает. Компания южных гостей вскакивает, с шумом отодвигая стулья.

Я хладнокровно пробиваю носком прямо в подбородок, пытающемуся стать верзиле. Он подлетает в воздух и опрокидывается на спину.

На меня несутся как торпеды сразу два крепких мужика в расстегнутых белых рубахах. Один из них ловит лицом бутылку с силой запущенную Ашотом и опрокидывается на спину. Другой сносит меня ударом могучих плеч в грудную клетку, сшибая на Евин стол. Толстые пальцы хватают за шею, перекрывая воздух. Краем глаза вижу чудом устоявший графин рядом, хватаю его и с размаху разбиваю о макушку противника. Мужчина заваливается на меня. Резко отбрасываю его в сторону и пропускаю удар ногой по бедру, сшибающий на пол. Поджимаю подбородок к груди, скручиваю плечи, максимально смягчая соприкосновение с твердой поверхностью, как учили в юности на дзюдо.

Кидаю в противника горлышком графина. Мужик отмахивается, орёт, и зажимает порез другой рукой. Из-под трясущихся ладоней веером летят алые капли, рисуя на полу причудливый узор.

Резким перекатом, ухожу под стол, выныривая с другой стороны. Отталкиваясь от пола руками, быстро встаю, подхватываю столешницу и швыряю мебель в подлетающих врагов. Одновременно сбоку в них летит стул от умного Ашота, благоразумно не вступающего в рукопашную и забрасывающего врагов всем, что только под руку попадется.

Ещё один здоровяк заключает меня в медвежьи объятья, напрягает корпус, пружинит ноги и подседает, готовясь бросить прогибом. Вставляю в глаза противника большие пальцы и с силой надавливаю, отрывая голову борца от себя, а потом резко пробиваю лбом в переносицу.

Хруст кости звучит для меня сладкой музыкой. Мужик, заревев раненым медведем, отшатывается, держась за лицо. Добавляю носком в то место, где ноги соединила природа, а потом стопой опрокидываю скрутившегося оппонента в объятья подбегающего бойца. Джигиты валятся как кегли.

— Елизар, сюда, — кричит Ашот. Он стоит у входа на кухню и машет рукой.

Хватаю Еву за руку, а серого костюма за шиворот.

— Бежим.

Наши противники, хорошо принявшие «на грудь» перед схваткой и получившие порцию живительных люлей, немного заторможены, и мы беспрепятственно совершаем рывок к заветной двери, пока они приходят в себя.

Ожидающий нас Ашот ловко захлопнул дверь и закрыл засов, перекрывая дорогу преследователям.