Деньги пахнут кровью

22
18
20
22
24
26
28
30

Утром за мной заехал Ашот, и повез меня в загородный дом к родне, где и проходила свадьба. Меня встречали как короля. Жали руку, обнимали, хлопали по плечу, выражали восторг от знакомства. При этом я чувствовал, всё делали искренне, без притворства и лицемерия. Каждый из большой семьи парня, от пятнадцатилетнего подростка, до седого аксакала Левона считал своим долгом, подойти, поблагодарить за поддержку парня в тюрьме, и порадоваться, что я, наконец, посетил их дом. А мать Ашота, пятидесятилетняя женщина с уже пробивающейся сединой, порывисто обняла и расцеловала меня как родного.

Дедушка Левон проявил свои эмоции скупее. Он ободряюще похлопал меня по плечу, выразил радость от знакомства, а рукопожатие, громадной мозолистой руки, похожей на лопату средних размеров, неожиданно оказалось не по-старчески сильным. Дед заметил мое удивление, и в его глазах на мгновение мелькнули и пропали веселые искорки, а на лицо вернулась дежурная маска доброжелательности.

После знакомства с родными Ашота мы встречали родственников жениха. Два крепких парня, как потом мне сказал товарищ, братья жениха, торжественно вручили улыбающейся дородной женщине — матери невесты огромную плетеную корзину фруктами, вином и сладостями.

Вместе с мужем под крики гостей она подняла корзину, показывая её всем присутствующим. Потом была веселая поездка в загс под крики родни и выстрелы пробок открывающегося шампанского.

По приезду обратно, полный армянский батюшка, прямо на свежем воздухе, в большой беседке, с расставленными иконами начал процесс венчания. Откуда-то в толпе гостей появился изогнутый меч украшенный лентами, конфетами и деньгами. Крепкий паренек держал его над головами жениха и невесты, пока священник проводит обряд.

— Это азаббаши — друг жениха, — сообщил Ашот, — Он охраняет семью, а с другой стороны видишь девушку? Это подруга невесты — арснакур. Тоже моя сестра двоюродная. Только младшая.

В конце ритуала руки жениха и невесты связали красно-зеленым шнуром, который батюшка запечатал воском горящей свечи.

— Шнур называется нарот. Он символизирует единение молодых. Снять его может только священник. В прежние времена молодые носили этот шнур несколько дней, — просветил товарищ.

— Интересно, — мои губы помимо воли разъехались в широкой улыбке, — А как они в туалет ходили, связанные? Жених отворачивал голову, пока супруга делала свои дела и, наоборот?

— Зачем опошлять, такой красивый обычай? — немного обиделся друг. — Не знаю я, как тогда было. Может сразу снимали, а так рассказывали, чтобы солидность придать. Или несколько дней вместе сидели, с ночным горшком в спальне. У них же медовый месяц был, да

— Хороший медовый месяц с ночным горшком, на который нужно садиться поочередно, — развеселился я, — После этого любовь заблагоухает новыми ароматами. И это точно будет не запах роз.

— Перестань, — толкнул меня в бок Ашот, — Не отбивай аппетит.

— А Каринэ со своим новым мужем сколько будут эту веревку на руках носить? — полюбопытствовал я.

— Да через часок и снимут, — недовольно буркнул друг, — Мы же в 20 веке живем, да.

После венчания все расселись за широкие столы, расставленные на огороженном забором большом придомовом участке. Чего тут только не было. Столы ломились от разнообразных закусок, колбас, сыров и салатов. Над столами плыл аромат свиных и говяжьих шашлыков, прожаренных до коричневой золотистой корочки, хашламы, приготовленного на казане мяса с кусочками овощей. Разрезанные розочками пузатые алые помидоры, ломтики огурцов, с красиво выложенными кольцами лука вызывали обильное слюноотделение. Это великолепие было дополнено петрушкой и разнообразной зеленью со сверкающими жемчужинками прозрачной влаги на сочных зеленых листьях.

Присутствовали разнообразные салаты. На огромных тарелках лежала долма: завернутые в темно-зеленые виноградные листья овощи, рис и отварное фаршированное мясо. Вино и шампанское лилось рекой. Тамада, невысокий полный, усатый дядька в костюме с бабочкой, веселил гостей анекдотами и произносил многословные пафосные тосты.

А я просто наслаждался вкусной едой, дружелюбной обстановкой кавказского застолья в окружении друга и его родственников, ощущая себя в раю. Шашлыки таяли во рту, истекая мясным соком, вино радовало потрясающим букетом из винограда, напитанного жарким южным солнцем, еле уловимой кислинкой и нотками красных ягод.

А потом пошла танцевать невеста, привлекая моё внимание, плавностью, красивым изяществом движений и великолепной фигурой. От шнура молодые, похоже, без лишнего шума избавились, чтобы не ощущать дискомфорта. А может и батюшка его тихонько снял.

Провожаю взглядом возвращающуюся к мужу невесту. К Ашоту подбегает пацаненок, и что-то шепчет на ухо. Парень легонько толкает меня локтем.

— Миш, с тобой хочет дедушка Левон поговорить. Он в доме ждёт. Пошли, я проведу.