– «Л.В. Большаков на субботнике. Весна, 1972 год». Откуда это у тебя?
– Стенгазету в прошлом году ко Дню милиции делали. Эта фотка лишняя была, я ее на память оставил.
– Что, опять я не того опознал? – извиняющимся тоном спросил свидетель. – Память у меня совсем никудышная стала. Портвейн проклятый всему виной. А кто этот, на фотографии? Бандит какой, в розыске? Лицо у него нехорошее, жестокое.
– Ты с какого расстояния убийцу видел? – спросил я.
– Метров пятнадцать, наверное. Замерить же можно! – оживился свидетель. – Я же помню, на какой веранде мы пили. Песочница, детская горка, а потом забор. Кусты растут. Он из-за кустов Дуньку позвал.
– Я поехал, у меня сегодня выходной, – объявил я.
Клементьев вышел за мной следом.
– Проклятый алкоголик, ничего толком не помнит, – сказал он. – С фоткой у тебя здорово получилось. Представляю лицо свидетеля, если бы Большаков к нам зашел… Ты, Андрей, чего такой мрачный стал?
– Имитатору фантастически везет. Никто его примет назвать не может. Безликий призрак, фантом. Когда попадется, как опознавать будем?
– Как всегда, – улыбнулся Клементьев. – Наши алкаши, если их правильно настроить, кого хочешь опознают: хоть тебя, хоть меня.
На лестнице сверху раздались тяжелые шаги. В коридор заглянул Большаков.
– Чего вы здесь шепчетесь, как два заговорщика? Свидетеля разговорили? Андрей Николаевич, я в твою сторону поехал, могу подвезти.
– Еду, еду! – обрадовался я. – В субботу после обеда транспорта не дождешься, а с вами я мигом домчусь.
В «Волге» начальника УВД я откинулся на заднем сиденье, прикрыл глаза.
– Что задумался? – спросил меня Леонид Васильевич.
– Хочу представить себя на месте имитатора. Сумерки. Он стоит у окна, внизу труп, в руке нож, а на улице два мужика свою подружку ищут…
– Вашим алкашам надо свечку в церкви поставить. Поднялись бы они к нему на этаж – там бы и остались. Кто раз кровь пролил, тот второй раз о цене человеческой жизни не задумывается. Был у меня случай, году так в 1969-м. Андрей Николаевич, ты что в 1969 году делал?
– В начальную школу ходил, – неохотно ответил я.
– Сам к тому времени нос вытирать научился?
– О, в то время я уже многое умел! Я знал, как пишется и что означает слово из трех букв. Сказать его вслух я бы никогда не решился, но слово-то знал! А еще я вырывал листы с плохими отметками из дневника и учился подделывать подпись классного руководителя. Первые опыты по подделке подписи были неудачными, но к концу третьего класса я уже интуитивно понял, что при копировании чужой подписи надо соблюдать скорость написания и наклон букв.
ebooksa