— Ой, вэй! — запричитал Гринберг. — Шо вы сразу о шекелях? Старый больной человек пытается до вас донести, шо можно было уже таки научиться делать все правильно. А шо на деле? Мы все также имеем дырявые шкуры!
— На какие договаривались, такие и добыли. Как только сможем добыть трофеи лучшего качества, тогда можно будет обсуждать и новую цену.
— То есть ви будете учиться за мой счет, а затем еще заставите платить больше? — возмутился Гринберг. — Не я ли, видит отец наш, дал в ваши руки инструмент, не я ли направил вас? И вот такая благодарность…
— Так вы будете оплачивать товар или нет? — мне надоели эти танцы с бубном, и я пошел в лобовую.
Гринберг тяжело вздохнул, почесал щеку и вкрадчиво произнес:
— А шо мне делать, если ви не даете никакого выбора, — он словно бы задумался, а затем спросил, — а скажите-ка мне, медведя ви тоже смогли достать?
— Как договаривались, — кивнул я, а Толяныч отдал шкуру Гринбергу.
— И шо мы тут видим? — расстелив шкуру медведя поверх волчьей и внимательно рассмотрев ее, спросил Гринберг. — Таки, очень хороший товар. Ни тебе дырок, ни брака. Я доволен. Но, знаете шо?
— Что?
— Почему у меня такое ощущение, шо ви меня обманываете, и эта шкура попала в ваши руки не сразу с медведя?
— Что ее добыл кто-то другой? — усмехнулся я.
— Ви совершенно точно меня поняли.
— Вполне возможно.
— А ви знаете, недавно пропали люди, которые просто феноменально делали свое дело, — сказал Гринберг, — и ми таки выяснили, шо с ними стало.
Я вежливо промолчал, напрочь игнорируя намек, что я должен задать вопрос.
— Их таки убили какие-то поцы, — закончил Гринберг, — убили и ограбили. Бедный мальчик, переживший эту бойню, смог описать нападавших. И знаете шо?
— Что? — в этот раз я решил ему подыграть, дабы не тянуть эту комедию.
— Эти поцы, как рассказывает мальчик, внешне очень похожи на вас.
— Колонистов много. Все мы на одно лицо. Особенно те, кто из клон-центров, — пожал я плечами.
— И ви уверены, шо не нападали на моих людей?