– Что позволит себя целовать… И, представь, чудачка! За исключением губ…
– По-твоему, – чудачка, а по-моему, ты ей неприятен как мужчина. Впрочем, это уже ваши интимные дела. А только я не вижу из этих скромных условий, что ты возьмешь ее или она отдастся тебе, что одно и то же…
– Ну, так я же не наивный мальчик! – игриво и весело подмигнул дон Исаак. – Козла только пусти в огород, а уж он сумеет полакомиться капустой… Ах, Бимбасад, Бимбасад, – мечтательно закатил глаза дон Исаак, – сколько времени эта капуста не дает мне покоя!..
– Что ж, в добрый час. Лучше поздно, чем никогда! – философски заметил Бимбасад-бей. – А на каких условиях?
– Не спрашивай!..
– Хм… значит, дорогая капуста?
– Не говори этого слова… Оно бьет по нервам. У меня уже темнеет в глазах…
– Ты меня только за этим вызвал?..
– Только за этим! Ты же мой первый друг.
– Спасибо за доверие и до свидания! Приятного аппетита…
– Выйдем вместе. Я подвезу тебя. У меня заседание совета министров.
Заседание совета министров не было посвящено расстройству как-то уж очень быстро пришедшего в упадок железнодорожного транспорта, не было посвящено голоду, начавшемуся в отдаленной горной провинции, не было посвящено прямо-таки чудовищному превышению бюджета, грозившему банкротством, а было посвящено выработке мер борьбы с контрреволюцией. Между прочим, было решено упразднить общежитие инвалидов – эту империалистическую затею Адриана, и учредить общежитие для детей, дабы они могли там воспитываться в социалистическом духе.
Дон Исаак еле высидел эти два с половиной часа. Он испортил несколько листов бумаги, рисуя женские груди, женские бедра и ноги…
Вернувшись домой, облачившись в смокинг, вдев в петличку орхидею, пообедав без всякого аппетита и захватив оба футляра, поспешил к Зите.
Он предвкушал уже, как она встретит его, вся просвечивающаяся, в чем-то легком, воздушном, и был весьма разочарован, увидев ее забронированную в глухое серое английское платье. Но был еще клочок надежды: она помучит его, а потом…
– Вот… Я привез…
– Покажите!..
Дон Исаак раскрыл оба футляра.
Эффект получился в буквальном значении ослепительный. Султан, как живой, трепетал, и, как живые, горели сотни украшавших его бриллиантов. Он затмевал собой колье, хотя и оно было царственно прекрасно.
Зита не обнаружила особенного восхищения.
ebooksa