А Сережа мгновенье стоял ошеломленный, потом еще более пунцовый, с какой-то невыразимой вопрошающей мольбой, мольбой смятенного юноши переводил свой взгляд с знаменитого художника на ту, кого этот знаменитый художник назвал, – эти слова все еще звучат, звучат, – «вашим величеством».
Тунда, поперхнувшись, стараясь затушевать свое смущение, выпятив губы, заиграл своим пенсне.
– Да, так вот… вот что я хотел сказать… Мадам, – он подчеркнул слово «мадам», – говорила о вас, но то, что я вижу, победило… победило все мои… Близится «Осенний салон»… Необходимо этот маленький… эту прелестную жемчужину отлить в бронзе и вы понимаете? Фурор!..
– Да, но я хотел бы еще поработать…
– Что такое? Поработать? Стоп! Отливайте в таком виде, как есть! Сохрани Бог! Дальше вы можете замучить и испортить прекрасный, свежий портрет. Не прикасайтесь больше. Не прикасайтесь…
Сережа, далеко еще не овладевший собой, вопрошающе смотрел на свою модель.
– Я согласна с профессором. Это свежо, молодо, полно жизни и теперь – это уже дело бронзовщика. Но я, мосье Ловицкий, еще хочу заказать вам свой бюст в натуральную величину. Вы согласны?..
– О, право же… право же… – и он хотел еще прибавить «мадам», но это слово как-то не вышло у него.
Профессор, во дни ранней молодости своей хорошо знавший, что такое нужда и голод, увидел сразу, как несладко живется юному скульптору. Он сунул руку в карман и, захватив несколько тысячефранковых билетов, положил их на высокий станок.
– Вот вам аванс. Вы заплатите бронзовщику и заодно гонорар… И вообще – вы же будете лепить бюст мадам?..
Сережа готов был провалиться сквозь землю. Он сделал движение схватить скомканные бумажки и вернуть их Тунде.
– Господин профессор, я не могу, я не вправе… Вы, вы меня… обижаете, – чуть не сорвалось у него.
Тунда крепко взял его за плечи и потряс.
– Никаких возражений! Слышите! Я сам художник, сам получаю деньги за свой труд… Вот видите, не успел приехать, а уже заработал сорок восемь тысяч. Голубчик мой, пока мы творим, мы – жрецы… Кончили, это – уже товар, его необходимо продать наиболее выгодно… Да, да, слушайте меня, старика, и учитесь.
Сережа молчал. Сердце его учащенно билось.
Маргарета, сговорившись с ним относительно сеанса, ушла вместе с Тундой. Дорогой профессор, чувствуя себя виноватым, присмирел, не говоря ни слова. И так они прошли всю улицу Гро.
– Сколько я должна вам? – холодно спросила Маргарета.
– Ваше Величество, пустяк, о котором и говорить не стоит!
– Однако же?..
– Право, не помню. Я никогда не считаю денег. Трачу ли их, получаю ли, – никогда! Это не важно, а важно, что я влетел и сделал страшную гаффу!
ebooksa