Иловайский капкан

— Балтийский янтарь, — улыбнулся гость. — По поверью делает владельца красивее. Хотя этого у тебя и так с избытком.

Оксана действительно была красавицей. Среднего роста, с точеной фигуркой и черными очами, как ее тезка из гоголевских «Вечеров близ Диканьки».

— Кстати, — наклонился к столу Сашка, — ты когда заканчиваешь? Есть предложение смотаться на Донец, искупаться.

— В три, — чмокнула его в щеку доктор, проходя к зеркалу, чтобы примерить украшение.

— Саня, ты у меня такой! — обернулась, сияя глазами.

— Ну ладно-ладно, — поднялся со стула ухажер. — Значит, в четыре я у тебя.

Когда полуденная жара спала и со стороны степи повеял ветерок, они с Оксаной неслись в сторону Северского Донца по уходящей среди полей вдаль серой ленте асфальта.

Вдали заблестела река, и мотоцикл свернул на грунтовку.

— Ну, вот тут и станем, — подрулив к роще верб, тянущихся вдоль песчаного пляжа, заглушил мотор Сашка.

В уши ударила тишина, нарушаемая пением дрожащего в небе жаворонка. Расстелив в тени деревьев плед и сняв одежду, пара с хохотом вбежала в воду. Парень замелькал саженками вперед, а девушка стала плескаться на мелководье. Накупавшись, с хохотом гонялись друг за другом по песку, Сашка ходил на руках и дурачился, а затем лежали в тени дрожащих листьев и слушали, как в бору считает года кукушка.

Осенью они поженились. Свадьба была скромной, в небольшом кафе. Сослуживцы жениха, приехавшие из Луганска, подарили молодым телевизор «Самсунг» и розового живого поросенка. Вскоре после свадьбы молодая чета сняла комнату в Каменобродском районе областного центра, в доме дальней родственницы Оксаны. Жизнь продолжалась.

Глава 5

Крот

Вольготно раскинувшись в шезлонге на овеваемой легким ветерком террасе, майор Линник потягивал из бокала ледяной «Миллер» и наблюдал закат солнца над Северским Донцом.

Утром он приехал с кураторским визитом из Луганска в Попаснянский отдел СБУ, расположенный в Первомайске, «озадачил» подконтрольных указаниями и полистал дела оперативного учета. Закончив дела, отобедал с начальником по фамилии Пасюк в коммерческом ресторане. По высшему разряду и с «Хеннесси», которому отдавал предпочтение перед другими напитками.

— Командировка, Олег, у меня трое суток, — ковыряясь зубочисткой во рту, сказал радушному подполковнику. — У тебя, в принципе, порядок. Я же, знаешь, немного устал. Организуй мне номер на одной из загородных баз отдыха, а вечером, часов в восемь, навестим нашего клиента.

— Слушаюсь, — изогнул спину Пасюк. А потом тихо спросил: — Номер с хорями?*

— Естественно, — сыто икнул Линник. — Для начала пришли одну. Помоложе, и чтобы хорошо строчила.

И вот теперь, накувыркавшись в прохладном пахнущем соснами номере с девицей (специально выделенный опер увез ее обратно), майор предавался размышлениям о жизни. Она была у Владимира Алексеевича двойная. До развала Союза — и после.

Родившись, как и Шубин, в шахтерской семье, в одном с ним городе и на одной улице, с малых лет в семье Володя получал, однако, совсем иное воспитание.