— Да, точно.
— Можно спросить… — она замялась. — Можно поинтересоваться, почему?
— Естественно, — ответил Мартин. — Я понимаю ваше недоумение.
Ева посмотрела на него с любопытством.
— Не знаю, как сказать… — начал он, чувствуя, как немеет тело. — Тут кое-что случилось, некоторое время назад…
— Да?
— Мой сын, он… — Мартин поерзал на стуле. — В общем, Адам…
Комната наполнилась звоном. Мартин подозревал, что он один слышит этот звук. Он посмотрел на синеву за окном, словно кто-то вставил в оконные рамы огромные полотна в сине-серых тонах.
Откуда такая красота? Как такое может быть?
— Он исчез, — выговорил наконец Мартин. — В январе. Полиция думает, что он утонул.
Ева только поднесла бутерброд ко рту и откусила первый кусочек. Замерла с бутербродом в руке. Потом продолжила медленно жевать. Положила бутерброд, закрыла глаза, снова открыла их.
— Так это вы? — прошептала она. — Это ваш сын?
Мартин кивнул.
Она подалась вперед и погладила его по руке.
— Какой ужас, — она покачала головой. — Даже представить себе не могу.
К ним подкралась кошка Евы, легко запрыгнула на кухонный диван.
— Дело в том, — сказал Мартин, — что…
Он снова заколебался, но взял себя в руки.
— Я живу в том же доме, где жила семья, с которой вы тогда катались на коньках. И, как я понимаю, оба несчастных случая произошли не только в одном и том же месте, но и в один день. 11 января.
Ева задумалась.