Бекке задумался.
— Уважение, — ответил он. — Это прежде всего. Уважение! Мои предки по обеим линиям были рыбаками. Тяжелая была жизнь, не только в море, но и деревнях. Нищета, никакого сравнения с экопоселениями с их встроенной системой отопления и автоматическими жалюзи.
Голос Бекке звучал серьезно, в нем было столько горечи, и Майя вдруг поняла, как мало она знает о нем и о его прошлом, как редко они обсуждают что-то, выходящее за рамки поверхностного разговора.
— Кстати, об уважении. Когда Аннике рожать? — спросила Майя.
— Думаю, где-то в октябре. Знаешь, она утверждает, что почувствовала, в какой момент забеременела. Прямо с точностью до минуты. Разве такое возможно?
— Ты меня спрашиваешь? — сухо сказала Майя.
Помолчав, она добавила:
— Значит, она сказала, в какой день это произошло? Я имею в виду, когда она забеременела.
Майя почувствовала, как желудок свело судорогой.
— Точную дату не вспомню, но где-то в начале февраля, — ответил Бекке. — А почему ты спрашиваешь?
Майя выдохнула, живот отпустило. Значит, у нее тоже эта дата засела в голове? Ей стало стыдно, с каких это пор она стала верить в приметы?
Она погладила Бекке по щеке:
— Я просто пытаюсь показать, что мне не все равно. Я имею в виду, что ты станешь дедушкой.
На обратном пути они причалили у пляжа Хенона, и Бекке организовал ланч на палубе. Он достал из сумки-холодильника ветчину, курицу гриль, салат и пару выдержанных сыров. Пили каву, потом кофе с шоколадными бисквитами, подтаявшими на жаре. Почти все вино выпила Майя, Бекке у причала ждала машина.
Пока они ели, Бекке рассказывал, что на острове Керингён праздников было больше, чем где-либо еще в стране, по крайней мере, раньше. Пастор-самодур, Симсон, живший на острове во второй половине девятнадцатого века, ввел дополнительные праздники в придачу к обычным церковным: его собственный день рождения, день, когда он прочел свою первую проповедь на острове, и день, когда выздоровел после тяжелой болезни.
— Отличная идея! — воскликнула Майя. — Предлагаю отныне сделать сегодняшний день праздничным.
— Хотя это уже и так выходной, — заметил Бекке.
— Тогда назовем его великим днем Бекке и Майи! — предложила Майя.
Потом они занялись любовью в пропахшей бензином каюте, и вскоре уснули под плеск волн.