Полнолуние

— Ты что, Тургенев — это «Муму». — Щелкнув пальцем, Вадим отправил окурок в сугроб. — Классиков надо знать, Илюха! Может пригодиться для поддержания интеллектуальной беседы.

Решив не вступать в дискуссию, Илья отошел в сторону и достал из кармана смартфон. Открыв закладку «Избранные», он сперва попытался дозвониться отцу. Узнав, что абонент вне зоны доступа, Лунин позвонил матери. После трех долгих гудков вызов сбросили, судя по всему, Ольга Васильевна была сильно обижена и разговаривать пока не хотела.

На площадку перед гаражом почти одновременно въехали сразу две машины. Из первой, видавшей виды «газели» с красной полосой по борту неторопливо выбрались две женщины в синих медицинских куртках. Перекинувшись между собой несколькими фразами, они двинулись в сторону гаражей. Из второй машины, еще более потрепанной малолитражки, выскочила невысокая темноволосая женщина и, обогнав медиков, бросилась к загораживающему вход в гаражный бокс Зубареву.

— Где он? Где Коленька? — с каждым вопросом женщина буквально напрыгивала на прижавшегося спиной к двери оперативника.

«Михайлова… жена», — услышал Лунин обрывки разговоров в толпе. На всякий случай отойдя еще чуть дальше, он вновь открыл в телефоне папку «Избранные».

К удивлению Ильи, Хованский полученным докладом остался доволен.

— А что, неплохо поработали, — одобрил Дмитрий Романович, — и ты, и дружок твой, Зубарев. Молодцы, за неделю со всем управились.

— Как бы не совсем, — вкрадчиво отозвался Лунин, зная искреннюю нелюбовь начальника управления к возражениям подчиненных, — со второй девочкой мы так ничего и не выяснили.

— А нечего там выяснять, — благодушно отмел возражения Хованский, — нечего! Мне справочку по тому делу подготовили, я сам глянул. Слепцова эта загуляла где-то, скорее всего, в теплые края подалась. Вот если там с ней чего приключится или, наоборот, она чего натворит, вот пусть тамошние коллеги ею и занимаются. А нам на нее смысла нет никакого распыляться. Забудь!

— Так ведь…

— Забудь! — решительно отрезал Хованский и тут же добавил вновь подобревшим голосом: — Честно тебе скажу, Илюша, я так рад, что на этот раз у тебя все обошлось без всяких маньяков, извращенцев и прочей нечисти. Ты представляешь, все бы в другую степь ускакало? С одной стороны, да, если бы ты и в той степи дело раскрыл, нам, конечно, почет был за такие достижения и благодарность от руководства. А с другой стороны? Картинку видишь?

— Пока не очень, — признался Лунин.

— Правильно, не видишь, — настроение Хованского явно еще больше улучшилось, — потому как для этого тебе еще подрасти малость надо. Это я в переносном смысле сейчас изъясняюсь. Фигурально.

— Я понял, — вздохнул Илья.

— Так вот, с другой стороны, у нас бы что получилось? У нас бы так вышло, что маньяки по нашей области буквально неорганизованными группами перемещаются. То есть получается, у нас здесь какая-то нездоровая аномалия. Последствия представляешь? К нам из Москвы столько всяких проверяльщиков эту аномалию изучать повадится, что у меня печень лопнет им всем реальную картину показывать.

— А Колесникова? — на всякий случай уточнил Илья.

— А что Колесникова? — удивился генерал-майор. — Ты в курсе, что у нее в крови алкоголь обнаружили? Малость, конечно, но все же винца пару бокалов она в тот вечер хряпнула. А много ей надо было? Вот по пьяни с газом и начудила. Так что там уже вопрос фактически снят с повестки. Несчастный случай, он есть несчастный случай. Или у тебя другое мнение?

— Если честно, я не уверен.

Илья хотел было объяснить Хованскому причины своей неуверенности, но сделать этого не успел.

— Не уверен он, — фыркнул Дмитрий Романович, явно начиная терять терпение, — сомнения его, видите ли, гложут. Лунин, ты если сомневаешься, так тогда и говорить не о чем. Думаешь, это правильно, с начальством сомнениями делиться? С начальством надо делиться уверенностью. Запомни это! Успехами и уверенностью, особенно уверенностью в будущих успехах. Все, Лунин. Кавалерию к вам сейчас вышлю. Отбой.