— Пока работает, — Петр Григорьевич постучал указательным пальцем себе по лбу, — улавливатель. Только мать-то у них три года уж как погибла, так что оба у тебя никак не получатся.
— Но отец-то живой, — усмехнулся Зубарев и, прихватив со стола свою кружку, направился в сторону кухни.
Некоторое время четыре оставшихся за столом человека сидели молча. Молодые оперативники переглядывались между собой, Лунин безуспешно пытался взглядом прожечь отверстие в спине доливающего воды в чайник Вадима, а Колычев, откинувшись на спинку стула, разглядывал висящую под потолком люстру.
— Вон оно как, — наконец пробормотал Петр Григорьевич, — вон оно к чему, значит, вы ведете.
— И к чему же оно, по-вашему, идет? — уточнил Илья.
— У человека дочка пропала, может, и не жива уже, а вы его же крайним хотите выставить.
От возмущения участковый повысил голос, так что даже шум закипающего чайника не помешал Зубареву услышать произнесенную Колычевым фразу.
— Во как! «Вы ведете». А себя, значит, уже отделить успел? Если ты так сильно о Кноле заботишься, иди к нему, он тебе подыщет местечко.
— А я со своим местечком сам разберусь, без подсказчиков, — вскинулся Колычев.
— Ну хватит!
Деревянный стол содрогнулся от удара двух обрушившихся на него одновременно ладоней. Вскочивший на ноги Лунин, упираясь руками в столешницу, походил на упитанного молодого бычка, готового броситься в бой, чтобы доказать право на свое лидерство в стаде.
— Хватит, — чуть тише повторил Илья, убедившись, что внимание присутствующих приковано только к нему. — Ребенок пропал, а мы здесь меряемся, у кого… язык длиннее. Слушайте, кто чем завтра займется. Молодежь, — он ткнул пальцем в сторону Кольта и Макарова, — вы с самого утра выдвигаетесь в школу.
— Сейчас вроде каникулы, — возразил Кольт.
— Вот и хорошо, значит, все свободны. В любом случае из администрации кто-то в здании будет. Возьмете списки учеников и начинайте опрашивать одноклассников. Всех, поголовно. Говорила ли Алина, что хочет уехать, были ли последнее время перемены в поведении, что-то странное, в общем, все, за что зацепиться можно. Особый упор — узнаем, кто у нее был в подружках, ну и был ли кавалер или тайный воздыхатель. Если узнаете, что она с кем-то общалась из других классов, тоже опрашиваете. Если вдруг промелькнет кто-то из взрослых, вначале даете информацию мне, потом будем решать. Я правильно понимаю, что вопросов у вас нет?
— Абсолютно, — торопливо заверил его Макаров.
— Хорошо. Работаем тщательно, но в темпе. Задача на завтра — опросить по максимуму. Утро, день, вечер — роли не играет. Как управитесь, жду здесь с отчетом. Если всех не успеете, то все равно приходите часиков в девять.
Щелкнул, выключаясь, чайник.
— Мне тоже кофе налей, — скорее приказал, чем попросил Лунин, — и параллельно слушай. С утра идешь к учительнице музыки, уточнишь, в какое время Алина ушла, ну и опять же, что у нее с настроением было, может, на что-то обратила внимание. Узнай, если она в курсе, у кого еще Алина занималась из репетиторов. Их надо тоже опросить. Все же люди по полтора-два часа сидят вместе, мало ли, вдруг что-то в разговоре проскочило.
— Опрошу, — Вадим поставил чашку на стол перед Луниным, — если быстро управлюсь, могу потом к парням подключиться. В школе-то у них фронт работы немереный.
— Так и сделаем, — попробовав кофе, Илья удовлетворенно кивнул, — только сперва зайди еще в местное кафе.