Полнолуние

Первым с неуклюжей трусцы на шаг перешел запыхавшийся Лунин. Расстегнув молнию на пуховике и жадно глотая воздух, он видел, как Зубарев пробежал вперед еще метров двести и обернулся. Согнувшись и упираясь руками в колени, оперативник сделал несколько глубоких вдохов, после чего зашагал в сторону красно-оранжевых всполохов, озаряющих ночное небо.

К их приходу пожар уже был фактически потушен, а собравшаяся вокруг толпа перестала увеличиваться в размерах, поскольку почти все любопытные уже успели добраться к месту происшествия и теперь находились в томительном ожидании. Конечно, некоторые из присутствующих как могли утешали соседей Колесниковой, проживавших в другой половине дуплекса и еле успевших выскочить на мороз из полыхавшего дома. Но и они с нетерпением ждали, когда же прояснится судьба двадцатишестилетней школьной учительницы музыки Анны Колесниковой. С каждой минутой уверенность в том, что рано или поздно под обломками сгоревшего дома обнаружится тело несчастной женщины, становилась все крепче, поскольку каждому из не скольких десятков сбежавшихся на пожар людей было ясно — если бы Колесникова была жива, она бы тоже стояла сейчас вместе с ними, заламывая в отчаянии руки, а быть может, и громким, навзрыд плачем провожая последние минуты умирающего у всех на глазах дома.

Обгоревшее до состояния угольной головешки тело удалось обнаружить лишь после того, как проливка здания была завершена и удалось поднять несколько железных листов и часть балок обрушившейся крыши.

— Здесь она, на кухне, — сообщил Лунину участковый, коротко переговоривший с командиром пожарного расчета, и добавил, словно у кого-то могли остаться сомнения, — неживая.

— Одна? — уточнил Илья и тут же, оглянувшись, поманил к себе пальцем стоявших поблизости оперативников.

— Вроде одна, — кивнул Колычев, — сейчас еще несколько листов вынесут, тогда ясно будет.

— Скажи им, чтобы тело не трогали, да и вообще, как убедятся, что больше никого нет, пусть сразу выходят. — Отпустив участкового, Илья повернулся к оперативникам: — Значит, так, парни, ночь будет бессонной.

— Это мы уже поняли, — как показалось Илье, голос Макарова звучал неестественно бодро, — похоже, одним свидетелем у нас стало меньше.

— Главное, чтобы остальные до утра дотянули, а то допрашивать некого будет. — Кольт хохотнул в ответ и хлопнул напарника по плечу.

— Вы чего, орлы, уже стволы спиртиком протереть успели? — Ухватив каждого из молодых коллег за воротник куртки, Зубарев рывком притянул их к себе и принюхался. — Ну точно, уже надребенькались.

— Ничего мы не дребенькались, — безуспешно попытался вырваться Кольт, — коньяка была фляжка, и та четвертинка. На двоих-то всего по сто с небольшим.

— Холодно ведь стоять, ноги мерзнут, — попытался оправдаться Макаров.

— Ну ничего, теперь вы согретые, можете место преступления до утра охранять, — ухмыльнувшись, Вадим оттолкнул от себя растерянных лейтенантов, — во всяком случае, до приезда криминалистов. Задача ясна?

— Так, может, и не было никакого преступления, — попытался возразить Макаров, — соседи говорят, у нее газовый баллон рванул. Оттого все разом и полыхнуло.

— Вот криминалисты и разберутся, что у кого полыхнуло, а пока будете стоять и не пущать. — Зубарев вопросительно взглянул на Илью: — Я ж правильно говорю? Хуже нет, чем когда свидетели загибаться начинают.

— Да уж, — Илья хотел было привычно вздохнуть, но, подумав, счел, что обстановка для вздохов не самая располагающая. — Будьте здесь, смотрите, чтобы к дому никто не лез. А я пойду.

— Лунин, у тебя совесть есть? — оторопел от такой наглости Вадим. — Куда ты пойдешь?

Сделавший уже несколько шагов Лунин обернулся и укоризненно покачал головой.

— Машину пригоню. Или что, всю ночь на морозе стоять будем?

Широким шагом Илья направился в сторону предоставленного им коттеджа. Отойдя от никак не желавшей расходиться толпы на несколько десятков метров, он достал из кармана телефон и набрал номер генерала Хованского.