Полнолуние

— И что же, — продолжал допытываться Илья, — все этим требованиям соответствуют?

— Конечно нет, — усмехнулся Нефедов, — Кноль понимает, что здесь у него весьма ограниченный кадровый выбор. Для него главное, чтобы человек прилагал все усилия к тому, чтобы соответствовать, выкладывался на все сто. Если он это видит, то на какие-то недостатки может закрыть глаза.

— А выкладываются… — начал было задавать следующий вопрос Лунин, но Нефедов перебил его:

— Выкладываются все. Других вариантов не существует. — Хозяин кабинета усмехнулся. — Хотя, нет правил без исключений. Взять, к примеру, зама по тылу — Борискина. Тот еще тунеядец. Готов целыми днями сидеть в кабинете да в Интернете шариться. Его Аркадий Викторович порой оттуда чуть ли не пинками гонит. Помню, прошлой осенью, когда расконвойщики картошку выкопали, а хранилище не готово оказалось, так Кноль Борискина там на ночь запер.

— Запер? — удивился Илья.

— Точно, запер. Его и зэков с расконвойки человек пять. Там отсеки деревянные, чтобы отдельно хранить картошку, морковь, что там еще есть, не помню.

— Капусту, — тоном знатока изрек Зубарев.

— Капусту, — согласился Нефедов, — так вот, часть стенок подгнила. Борискин еще летом должен был их заменить, а оказалось, что ничего не сделал, хотя и отчитался. Аркадий Викторович как раз в августе в отпуск уехал, поэтому сам проверить не успел. Вернулся как раз к уборке, тут все и выплыло. Кноль закатил Борискину скандал грандиозный и запер. Сказал, что не выпустит, пока все не сделают, как положено. Ну ничего, за ночь управились.

— И что Борискин, не обиделся?

— А чего ему обижаться? — с усмешкой отозвался Нефедов. — Ни выговора не получил, ни даже премии не лишили. Ну посидел ночку в подвале, с зэками почифирил. Нормально. Я вам так скажу, Борискин на эту тему не сильно рефлексировал. Ему сейчас год до пенсии остался, тогда, получается, два года было. Мне кажется, он уже в то время больше думал о том, как отдыхать скоро будет. Хотя, помнится, когда я пришел только, у него еще амбиции поигрывали, он даже сам на этот кабинет нацеливался. Но это давно было, лет пять назад примерно.

— Кабинет? — переспросил Лунин. — Я так понимаю, вы о должности говорите. И что в ней особенного? Я не очень разбираюсь во всей здешней специфике. Если честно, мне кажется, что у вас и Борискина схожие должностные обязанности. Ведь он тоже за производство отвечает?

— Вы про свинарник? — Нефедов снисходительно улыбнулся и, закинув ногу на ногу, удобнее устроился в кресле. — Ну да, сельхозпроизводство у нас имеется, формально им руководит Борискин.

— А фактически? — решил уточнить Лунин. — Вы?

— Ну что вы, — всплеснул руками хозяин кабинета, — я разве что гуся от порося отличить могу, на этом все мои крестьянские познания заканчиваются. Впрочем, у Михаила Анатольевича они не намного больше.

— И как же тогда все это функционирует? — Илья понимал, что разговор уходит куда-то в сторону от тем, представляющих для него подлинный интерес, и все же природное любопытство заставляло его задавать один новый вопрос за другим.

— Функционирует? Замечательно функционирует, — сжав правую руку в кулак, Нефедов выставил вверх большой палец, всем своим видом демонстрируя свое одобрительное отношение к руководству сельскохозяйственной деятельностью в колонии, — и еще года три так функционировать будет.

— Почему именно три? — окончательно запутался Лунин.

— Может, и больше, — директор промзоны равнодушно пожал плечами, — если еще какого-нибудь толкового человека к нам закроют.

Заметив отразившееся на лице следователя удивление, собеседник Ильи коротко хихикнул, на мгновение обнажив ряд мелких, тронутых желтизной зубов.

— В колонии отбывает срок некто Пашков Евгений Анатольевич. Здесь все его Председателем кличут, потому как на воле он что-то навроде председателя колхоза был, где-то в Алтайском крае, я не скажу точно. На самом деле это вовсе не колхоз был, а фермерское хозяйство, но крупное, у него целая деревня вкалывала. Они и зерно выращивали, и скотину всякую разводили, всего не перечислишь. С размахом работали, ну и зарабатывали тоже, соответственно, с размахом. В итоге, его малость прижать решили. Попросили поделиться.