Полнолуние

Отказавшийся от чая Лунин удобно расположился в массивном обтянутом черной кожей кресле напротив сидящего по другую сторону стола в точно таком же кресле Нефедова. Внимательно слушая все, что рассказывал заместитель Кноля по производству, Илья задумчиво постукивал пальцами по лежащей у него на коленях папке. При всей словоохотливости хозяина кабинета в протокол записывать фактически было нечего.

— У Кноля, конфликты? — искренне изумился заданному вопросу Нефедов, закатывая глаза под потолок и смешно вытягивая вперед губы. — Да кто же с Кнолем здесь конфликтовать будет? Вы поймите, дело не в том, что он в Нерыби хозяин. Хотя, в этом, конечно, тоже. Но просто с хозяином не конфликтуют, потому что это себе дороже, а Кноля здесь любят.

— Вот прям-таки любят? — фыркнул допивающий первую чашку Зубарев, сидящий чуть в стороне от остальных на небольшом в тон креслам диванчике.

— Может быть, любовь — термин слишком возвышенный и в данном случае не очень подходит, — смутился Нефедов, — скажем так, в нем все заинтересованы. Людям с ним хорошо. — Он энергично потер кончик носа и добавил уверенным тоном: — Хорошо и спокойно. Потому как люди знают, что сегодня все хорошо, и знают, что завтра все будет точно так же, поэтому им спокойно. Здесь до его прихода что было?

— Что? — поддержал разговор Лунин.

— Обычная зона, которая валит лес на сто километров в округе и продает кругляк за копейки, а при ней обычный поселок, в котором из развлечений только водка да охота. Удивительно, что здесь еще столько народу оставалось, по мне, так уже половина должна была разбежаться да в город съехать.

— Ждали, — Вадим с грохотом поставил пустую кружку на стол и с наслаждением потянулся, раскинув в стороны руки, — пришествия.

— Вот вы смеетесь, — заметил, поправляя очки, Нефедов, — а ведь Кноль и вправду что-то навроде спасителя. Когда он начал здесь работать, поселок выглядел совсем иначе. Разруха была полная. Дома, конечно, не разваливались, в свое время их еще пленные немцы ставили, так что сделано все на совесть.

— Какой-нибудь дед Кноля тут, интересно, не вкалывал? — ехидно полюбопытствовал Зубарев.

Нефедов укоризненно вздохнул.

— Насколько я знаю, у него один дед погиб под Курском, про второго ничего сказать не могу.

— А нечего соваться было, — буркнул Вадим, — кто, как говорится, к нам с мечом, тому мы по куполу… Чайку у вас еще не найдется?

— Если я не ошибаюсь, Кноль, я имею в виду деда, — уточнил Нефедов, включая моментально зашумевший чайник, — воевал под командованием Рокоссовского. Как-то раз я был в гостях у Аркадия Викторовича, он мне показывал семейные фотографии.

— А-а-а, — только и протянул в ответ Зубарев.

— Я так понимаю, вы с Аркадием Викторовичем достаточно дружны, — заметил Илья.

— Как сказать, — Нефедов на мгновение задумался, — я не уверен, что можно дружить с человеком, который стоит на ступень, а может, и не на одну выше тебя.

— Вы имеете в виду то, что он ваш руководитель?

— И это тоже. Но дело не только в должности. Аркадий Викторович очень своеобразный человек. Я не знаю, как и почему он оказался именно здесь, в Нерыби, но вижу, что у него есть какое-то представление о том, как все должно быть устроено. И в самом поселке, и в колонии, и на производстве. В соответствии с этими представлениями он подбирает людей каждого на свое место. Наша задача — соответствовать. Я бы сказал, соответствовать не столько занимаемой должности, сколько представлениям о ней Кноля.

— А что, между первым и вторым есть большая разница? — заинтересовался Лунин.

— Несомненно, — кивнул Нефедов, — представления, вернее будет сказать, ожидания Аркадия Викторовича значительно выше, чем требования должностной инструкции.