Тот, кто живет в колодце

– Кто – он? – тут же среагировал Соболев.

– Она не сказала, – сокрушенно покачала головой Юля. – Но он определенно тоже был здесь. Татьяне уже почти удалось скинуть меня в колодец, когда появился второй человек в балахоне, схватил ее и… перерезал ей горло. А потом бросил в колодец.

Соболев перевел недоверчивый взгляд с Юли на Влада и обратно, после чего включил на смартфоне фонарик и осторожно приблизился к колодцу, стараясь не затоптать возможные следы.

Кровь на снегу пока еще была хорошо видна, подтверждая рассказ Юли, но ее уже методично засыпало летящим с неба снегом. Поэтому медлить Соболев не стал: все-таки дозвонился до Петра Григорьевича и велел срочно выдвигаться к колодцу вместе с экспертом. Сам он попытался сделать несколько снимков на смартфон, пока на снегу были видны хоть какие-то следы.

Где-то через полчаса все закрутилось: место преступления оцепили, было установлено освещение и вскрыт колодец, но снегопад к тому моменту уничтожил большую часть улик. Зато на внутренней стороне досок, накрывавших колодец, в мощном свете фонарей эксперт Логинов сразу разглядел уже знакомую всем пентаграмму, нарисованную черной краской. Хоть не кровью.

– Двадцать девятое, – пробормотал Велесов, приехавший с остальными. – Все еще двадцать девятое декабря. Сорок дней. Ты был прав: убийство Николаева – лишь отвлекающий маневр.

Соболев только мрачно кивнул. Да, в этом он оказался прав, но у него никак не получалось избавиться от ощущения, что он пропустил нечто очень важное, пока боялся того, кто живет в колодце. И он собирался восполнить этот пробел.

Правда, для этого ему требовалось как следует допросить Юлю Ткачеву, а Федоров вцепился в нее мертвой хваткой, заявляя, что девушка в шоке после пережитого, и требуя, чтобы ей дали время прийти в себя.

– В любом случае, ты будешь говорить с ней только в присутствии адвоката, – отрезал он, когда Соболев попытался выяснить у нее подробности произошедшего.

– Она не подозреваемая. Она свидетель.

– Все равно Юля имеет право на присутствие адвоката. И на то, чтобы прийти в себя. Лучше отвези нас домой, и пусть кто-нибудь передаст Кристине, чтобы тоже ехала туда. Я так и не могу до нее дозвониться.

Соболев не стал спорить. Уж лучше он потом попытается поговорить с Ткачевой наедине. Пользы больше будет.

Предупредив своих, что отлучится ненадолго, он отвез сладкую парочку домой, а на обратном пути заехал к себе. Не хотелось будить Кристину, да и времени что-то сказать друг другу совсем не будет, но лучше ей все-таки отправиться домой, пока брат не начал разыскивать ее с собаками. Что-то Соболеву подсказывало, что Федоров не обрадуется, обнаружив свою сестру в его постели.

Однако оказалось, что Кристина успела проснуться сама. Когда Соболев вошел в квартиру, она как раз выпорхнула из ванной, стягивая длинные волосы на затылке в хвост. Уже полностью одетая и даже с подправленным макияжем.

– О, хорошо, что ты вернулся, – улыбнулась она как ни в чем не бывало, вставляя ноги в брошенные посреди прихожей сапоги и застегивая длинные молнии. – Я не знала, как открою дверь без ключа.

И ни вопроса о том, куда он ушел, ни слова упрека за то, что оставил ее одну.

– У нас там происшествие с колодцем было, – несколько обескураженно пояснил Соболев.

Кристина напряженно замерла, так и не надев свою меховую курточку скромных размеров, поэтому поспешно добавил:

– Но твой брат и Юля в порядке, я только что отвез их домой. Они ждут тебя.

Сосредоточенно хмурясь, Кристина кивнула и все-таки натянула куртку.