– Леди, прошу в столовую, – сказал он и рассеянно провел пальцами по моему плечу.
Во время трапезы я убедилась, что Моника настоящий знаток человеческой натуры. Блондинка Луиза то и дело хихикала или сосредоточенно сдвигала брови, ловя каждое слово Вика. То, как она изображала интерес к его утомительным тирадам, по моему мнению, свидетельствовало о незаурядном актерском даровании.
Карл держался тихо, как крот, с которым его сравнила Моника. Он вежливо отвечал вполголоса, когда к нему обращались, а в остальное время не отрывался от тарелки. Что касается его жены Лини, то я заметила, как она украдкой обследует столовое серебро в поисках клейма производителя. Остальных сидящих за столом я не знала, да и особо стремилась.
Беседа вращалась в основном вокруг аукциона, в этом вопросе Вик ориентировался достаточно хорошо.
– Коллекция творческих реликвий Моники как актрисы мирового масштаба, особенно костюмов, не имеет себе равных, – заявил он, аккуратно отрезав кусочек жареной утки. – Надо сказать, я пытался уговорить маму ограничить аукцион только костюмами.
– Я всегда делаю все с размахом, – со смехом отозвалась Моника.
– Истинная правда. – Сын тепло улыбнулся ей. – Но если приберечь бальное платье из «Дело в Париже» до самого конца, мероприятие завершится на высокой ноте.
– Я хорошо его помню, – мечтательно вздохнул Карл. – Упрямая и избалованная Моника входит в бальный зал в ослепительном платье Снежной королевы, словно бросая вызов всем мужчинам. Сны, которые мне снились после того, как я увидел тебя в этом платье, Моника, заставили бы тебя покраснеть.
Явно довольная, Моника наклонилась к нему.
– Я не так-то легко краснею, мой дорогой Мисон.
– В отличие от меня, – усмехнулся Карл. – А вам не жаль расставаться с вашими воспоминаниями?
– Я никогда с ними не расстанусь, только с их визуальными воплощениями. А то, как фонд распорядится полученными доходами, будет утешать меня по ночам.
– Охрана всех этих костюмов, должно быть, стоит кучу денег, – вмешалась Лини.
Моника лишь усмехнулась.
– Я уверена, к концу дня вы, как бывший бухгалтер, согласитесь, что вложение оказалось выгодным.
– Безусловно, – кивнул Карл, не отрываясь от утки. – Одни только налоговые льготы…
– Ради бога, Карл! – Моника взмахнула руками. – Не надо говорить о налогах во время столь изысканного обеда. Одна мысль о них вызывает у меня несварение желудка. Гейб, это вино просто потрясающее. Одно из ваших?
– «Бонкар» девяносто второго года. Недурное. – Гейб поднес свой бокал к свету. – Я так и думал, что оно вам понравится.
– Должна вам признаться, Глория, – промурлыкала Моника, – что я безумно влюблена в вашего мужа. Надеюсь, вы меня за это не арестуете?
– Если бы в нашем государстве эта считалось преступлением, я бы отправила за решетку три четверти женского населения Нью-Йорка.